Загадка Белой Леди - Дмитрий Вересов Страница 61

Робертс продолжал молчать. Он действительно не знал, что ответить этому самодовольному сыщику, аргументы которого казались не-опровержимыми. И в самом деле: все пациенты в момент убийства находились под присмотром персонала в своих коттеджах. Все, кроме трех человек. Джины Фоконье, которая, ссылаясь на клаустрофобию, совсем замучила сестру Бенедикту, играя с ней в парке в прятки; Фредди Смита, который в это время как раз беседовал с инспектором; и миссис Хайден, вдруг именно в это время пославшей сестру Марту в столовую за напитком. Получалось, что, кроме нее, убить бедную женщину действительно было больше некому.

«Неужели же я и в самом деле настолько наивен? – Этот вопрос доставлял доктору боль уже не уязвлением профессиональной гордости, а искренней скорбью о погибших. – Или она делает это в сомнамбулическом состоянии?» – сокрушенно думал он и не находил ответа на свой вопрос. Однако, как бы там ни было, ясно было только одно: даже если миссис Хайден и в самом деле является убийцей, он не может выдать ее полицейскому без ведома Барина. «Нужно немедленно поставить его в известность, – лихорадочно соображал он. – Пусть сам принимает решение, как поступить в такой ситуации».

– Как хотите, дорогой док, – продолжил так и не дождавшийся ответа собеседника инспектор, – но я должен немедленно арестовать эту вашу замечательную пациентку и доставить в полицей-ский участок. Там мы ее расколем быстро, без всяких этих ваших псевдопсихологических штучек. – Но Робертс по-прежнему продолжал молчать и сидеть неподвижно, упорно глядя куда-то в угол. – Я не понимаю, доктор, вы что, хотите, чтобы у вас в клинике произошло еще и третье, и четвертое убийство?! Но в таком случае мне уж неизбежно придется привлечь вас за пособничество…

Вдруг раздался стук в дверь, и в следующий момент в кабинет вошла взволнованная сестра Агата.

– Что такое, сестра? – недовольно повернулся к ней Робертс. – Почему вы нарушаете правила? Или вы забыли, что, когда я занят, вход в кабинет запрещен?

Однако Ковальски, казалось, даже обрадовался.

– Говорите же, сестра. Говорите, не бойтесь, – он с любопытством смотрел на запыхавшуюся девушку.

– Извините меня, доктор Робертс. Сегодня так непривычно жарко, не справляются даже кондиционеры, и… меня так разморило, я заснула…

Девушка казалась перепуганной не на шутку, а ведь Робертс никогда не был суров со своим персоналом, как и со всеми, предпочитая действовать убеждением, а не принуждением.

– И что?! – Доктор стоял, опираясь на стол и уже догадываясь, что предстоит ему сейчас услышать.

– Когда я проснулась, мсье Виктора не оказалось в комнате. И я не знаю, куда он ушел.

– И как же долго вы спали, мисс? – спокойно спросил инспектор, в то время как доктор Робертс, незаметно для Ковальски, пытался перевести дух.

– Около получаса…

9

День играл солнечными бликами, как ребенок разноцветными стеклышками. Окна «Кюминона», в отличие от «Биргу», смотрели на южную сторону, а не на восток, и потому после полудня здесь становилось жарко даже несмотря на отлаженную систему охлаждения не только в самом коттедже, но и по старинным стенам крепости.

Рука миссис Хайден дрожала от напряжения. Сколько просидела она за рукописью? Полчаса? Час? Сил писать больше не оставалось. Она позвала сестру Марту и попросила ее принести выпить чего-нибудь прохладительного.

– Но вы уже все выпили, пока писали, – растерянно ответила сестра.

– Разве? – сразу же погрустнела миссис Хайден.

– Но если вы подождете немного, я сейчас схожу в столовую и принесу еще кувшин кинни, – заботливо предложила Марта.

– О, если вам не трудно, – с надеждой выдохнула миссис Хайден.

– Это моя обязанность, – скромно улыбнулась Марта и сразу же вышла.

Миссис Хайден отложила «паркер» и встала. Жара становилась все томительней, даже синее небо казалось раскаленным. Она принялась раздеваться почти механически, повинуясь, скорее, не рассудку, а телесному наитию, и осталась совершенно обнаженной. Но обнаружила она это, лишь поймав свое отражение в зеркале, и вдруг вспомнила о том, что когда-то Виктор рассказывал ей, как поступают в жару люди в пустынях. «Да, да, еще он говорил, что и здесь так делают в это время», – радостно думала она, снимая с кровати простыню и отправляясь в ванную. Там она намочила простыню, вернулась в комнату, легла на кровать и… наконец ощутила полное блаженство.

«И все-таки, неужели проклятая болезнь так или иначе уничтожит всех обитателей замка Массенгаузен?» – было ее последней мыслью, перед тем как провалиться в освежающий, освобождающий от страхов и сомнений повседневности, а теперь еще и романа, сон.

Проснулась миссис Хайден от намеренно шумно подвигаемого кресла. Сестра Марта, обслуживавшая «Кюминон», не в пример Агате из «Биргу», поначалу казалась ей приветливой и милой, но сейчас кругловатое лицо девушки было сухо и замкнуто, и держалась она как-то странно. Наверное, это ее подлинное лицо, а приветливость – только маска. Сейчас же, пока Марта считатет, что ее не видят… Миссис Хайден даже вдруг подумала, что доктор Робертс специально подсунул ей лживую сестру для того, чтобы… Для чего? Чтобы пансион стал окончательно похож на тюрьму, если уж тут происходят убийства? Или для того, чтобы поставить ее, позволившей себе тайны от врача, на место? Или просто следить, ведь как-никак убили маленькую Волендор именно у нее в коттедже? В любом случае подтянутая фигура Марты неожиданно вызвала у миссис Хайден раздражение, и она досадливо поморщилась от царапающего нервы движения тяжелого кресла по полу.

– Почему вы убираете, если видите, что я еще сплю? – недовольно спросила она.

– Простите меня, миссис Хайден, но это пожелание доктора Робертса. Он лично заходил и попросил разбудить вас не позже обеда, – неуклюже отворачивая лицо, пробормотала Марта.

– А сколько сейчас?

– Ровно два часа пополудни, – отчеканила Марта уже смелее. – Кроме того, он велел передать вам, что после случившегося он вынужден забрать ваши бумаги с собой.

– Какие бумаги? – Марта посмотрела на миссис Хайден как-то уж совсем странно, и в серых, круглых глазах сестры она успела прочитать чувство, похожее на страх. – Ах да, я поняла, извините. Спасибо вам и… вы можете быть свободны. Я сейчас встану.

Марта поспешно ушла. Миссис Хайден тут же встала и посмотрела на стол: исписанных листов на столике не было, но «паркер» и чистая бумага лежали по-прежнему. Более того, на столике стоял новый флакон чернил. Как она могла два раза совершить одну и ту же ошибку? И теперь они опять сделают из написанного ею, из того, что является единственно подлинной ее жизнью, материал для опытов и медицинских прогнозов? Происходящее в замке никоим образом не касается их – это ее путь к себе, и только. Впрочем, она сама виновата, но впредь им не достанется ни одного листка.