Эксперт по убийствам - Николь Апсон Страница 62

— А что, скоро придет Марта? — Леттис недовольно покосилась на цветок, который еще недавно казался ей очаровательным.

— Она уже должна была прийти. — Джозефина посмотрела на часы, все еще обдумывая слова Арчи. — Не понимаю, почему она опаздывает.

Пенроуз поцеловал ее на прощание.

— Не волнуйся за Лидию. Я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось, даже если для ее безопасности мне придется запереть актрису на замок.

— Спасибо, Арчи. — Джозефина проводила его до двери. — И не только за это.

Когда она вернулась в студию, то с удивлением увидела, что и Леттис, и Ронни надели пальто.

— Вы опять уходите?

— А что нам остается? — проворчала Ронни. — Похоже, придется шататься по улицам, покаты будешь тут лечить нервы этой Марте.

— Будет лучше, если вы посидите вдвоем, правда же? — мягко сказала Леттис Джозефине. — А мы пока на часок-другой заглянем к Джорджу.

— Конечно, одним нам будет легче разговаривать, ну а когда вы вернетесь, я вам расскажу все новости. Вы еще очень многого не знаете.

— Это точно. Для начала, например: кто такой, черт подери, этот Артур?! — бросила через плечо Ронни, стуча каблуками по лестнице.

Джозефина подождала с минуту-другую и сняла телефонную трубку. Прошло больше часа с тех пор, как она говорила с Мартой, а квартира Лидии была от них в десяти ми нутах ходьбы. Господи, куда же она забрела? Джозефина в волнении ждала, что Марта снимет трубку, но ответа не было. Может быть, Марта отвлеклась на какое-то другое дело и теперь уже на пути к ней? Она уже собиралась положить трубку, как вдруг услышала голос Марты — резкий и немного нервный.

— Алло?

— Это Джозефина. С вами ничего не случилось?

— Нет, ничего. А что такое?! — вдруг возмутилась Марта, но тут же смягчилась: — Простите, Джозефина, я должна была вам позвонить. У меня, похоже, не получается прийти, по крайней мере сейчас. Возможно, позже, но я сначала позвоню. Мне нужно сейчас побыть одной. Хорошо?

Может быть, Джозефине это почудилось, но, похоже, Марта пыталась от нее отделаться, и как можно быстрее. Интересно — почему?

— Поступайте, как вам удобнее. Надеюсь, у вас с Лидией все наладится. Если же понадобится моя помощь, вы знаете, где меня найти.

— Очень мило с вашей стороны, но думаю, что нам с ней нужно самим разобраться.

Насколько Джозефина помнила, она Марте ничего не предлагала — та сама попросила ее помочь, но спорить она не хотела.

— От Лидии были какие-нибудь вести?

— Нет, я же вам сказала: Лидия в полиции. Не думаю, что она скоро вернется. А мне сейчас срочно надо уйти. Увидимся, наверное, завтра.

Больше объяснений не последовало, и на другом конце повесили трубку. Господи, до чего же Марта непостоянна! Как она могла в столь короткое время измениться? Словно это был совсем другой человек.

Джозефина уже хотела броситься вдогонку за подругами, в чьем отсутствии больше не было нужды, как вдруг взгляд ее упал на зловещий цветок, неуместно торчащий из мусорной корзины между бутылками «куантро» и мятного ликера. Вдовий ирис. Господи, в волнении за Лидию она совершенно забыла сказать Арчи, что Марта была вдовой! А вдруг это важно?! Она попыталась вспомнить, что же именно ей рассказала Марта, но припомнила совсем немного — только то, что брак ее оказался несчастливым, а муж умер. Тогда Джозефина предположила, что он погиб во время войны, но теперь, оглядываясь назад, поняла, что Марта ничего такого не говорила. Интересно, когда у них испортились отношения? Она стала вспоминать письма, которые в свое время получала от Лидии, в надежде, что в них было что-то о прошлом Марты, но фактов вспоминалось ничтожно мало. Но разумеется, женщина, несчастная в замужестве, не стала бы сочинять истории для своего мужа и посылать их ему на фронт — это было бы скорее проявлением любви. А может быть, эти письма посылались в полк ее мужа, но не ему самому?

Джозефина присела, не сводя взгляда со вдовьего ириса. Она и прежде не раз пыталась начинать с необычной отправной точки и выстраивать возможную череду событий, но ни один из сюжетов, использованных ею в романах, не мог сравниться с тем, что сейчас разыгрывался у нее в голове. Возможно ли, что интерес Марты к Винтнеру глубже обычного интереса одного автора к другому? Но разве могла Марта быть женой Винтнера и любовницей Артура? Во-первых, она не из тех, кто станет бездействовать, узнав о совершенном преступлении: если бы Марта только заподозрила, что это был не несчастный случай, она бы, несомненно, подняла настоящую бурю… Хотя вряд ли. Ведь независимость, которой Джозефина наслаждалась всю свою жизнь, являлась скорее исключением, чем правилом, и положение молодой замужней женщины двадцать лет назад было совсем иным. Марте, связанной узами с таким человеком, как Винтнер, постоять за себя, не говоря уж за кого-то другого, было очень трудно. Если он применял к ней насилие, к чему явно имел наклонность, кто знает, каких мучений она от него натерпелась и в каком постоянном страхе жила. Тем более что и общество обычно настроено против неверной жены. Беременная ребенком от другого мужчины, она скорее всего оказалась совершенно одинока и целиком во власти Винтнера.

Но после его смерти Марта должна была все вокруг перевернуть, чтобы найти свою дочь, — может, именно поэтому она и оказалась здесь? И Марта вошла в жизнь Лидии единственно для того, чтобы приблизиться к Обри, а потом и к Элспет? Тогда получается, что она просто использовала Лидию? Джозефина вспомнила, какая боль отразилась в глазах Марты прошлым вечером, когда та сочла, что не играет особой роли в жизни своей любовницы. Джозефине казалось, что боль эта была неподдельной; но, возможно, на Марту нахлынули чувства, которых она вовсе не ожидала, чувства, которые все усложнили, если цель ее заключалась лишь в том, чтобы дождаться удачного момента — открыться Обри и войти в жизнь своей дочери. Джозефина вдруг подумала о том, что Марта чуть было не встретилась с Элспет на вокзале: не поэтому ли Марта поспешила уйти, что хотела увидеться с ней в более подходящей обстановке?

Джозефина так увлеклась развитием сочиняемого ею сюжета, что не сразу обнаружила в нем явный дефект. Какая все это нелепость — если бы Марта была матерью Элспет, она бы вела себя сейчас совсем по-другому. С вечера пятницы Джозефина видела Марту предостаточно, чтобы понять, скорбела ли она по утерянной дочери, ведь такого не скроешь. Но никаких признаков тяжкого горя в поведении Марты не наблюдалось. Она притворялась? Но зачем? После смерти Элспет у Марты не было никакого смысла хранить тайну.

И все же чем-то Марта беспокоила Джозефину. Может быть, она попросту сочинила прошлое Марты, но отголоски первого романа Винтнера в ее рукописи — это факт, так же как и ее странное поведение, и их последний телефонный разговор. Все это надо прояснить, для чего есть только один способ.

Она взяла со стола перчатки и сняла с крючка пальто, а потом, сама не зная почему, вернулась за цветком. Проходя по мощенному булыжником дворику к Сент-Мартинс-лейн, Джозефина вдруг с внезапной ясностью ощутила: сейчас в опасности не Лидия.