Рагу из любимого дядюшки - Наталья Александрова Страница 62

— А как же! — Он осклабился. — Этокому-нибудь другому ты могла заливать про то, что видела сумку с деньгами уменя, а я-то прекрасно знаю, что не брал ее. Значит, сука, это ты ееприхватила!

— Ах, так ты говоришь о той спортивной сумке!

— Знаешь, лучше не зли меня, — заявил этотподонок, скрипнув зубами, — мне терять нечего, я тебя зарежу и выброшу вканаву.

Кто-то мне, помнится, говорил, что первого мужчину невозможнозабыть. Вот он сидит рядом со мной, мой первый мужчина… Ох, и угораздило жеменя связаться с ним в свое время! Правда, что есть, то есть — после всегопроисшедшего я его действительно долго не забуду! Он ведь знал, где я живу, икараулил меня.

Он скрутил мои руки за спиной и перетянул их куском провода.Потом тряхнул, усаживая на сиденье машины, захлопнул дверцу и нажал на газ.

— Тебе решать, — сказал он с холоднойяростью, — или мы едем за деньгами, или я поворачиваю за город, еду в леси хороню тебя в первом подходящем овраге.

Хорошенькие варианты он мне предлагает! Прямо не знаю, накоторый из них согласиться!

— Что-то ты больно смелый стал, — заявила я,понизив голос, — не боишься своих старых друзей?

— Каких еще друзей?

— Ну, тех, с которыми ты пытался делать бизнес в ангаре«Британии» и которые почему-то посчитали себя обиженными?

— А, эти! — Он кровожадно усмехнулся. — Этимне больше не опасны, они напоролись на людей Горлового и отбыли малойскоростью на тот свет…

— Ах вот как! А ты, стало быть, везучий…

— Стало быть, так. И нечего мне зубызаговаривать! — рявкнул он. — Говори, где деньги, или я тебяприкончу!

Что-то мне последнее время везет на доброжелателей. Желающиеменя убить выстраиваются в очередь. Скоро придется проводить среди них предварительнуюзапись.

— Ладно, — сказала я с тяжелым вздохом, —выбора у меня нет. Поворачивай налево.

— Вот это другое дело, — усмехнулся Никита, —умница девочка!

Взглянув в зеркало заднего вида, я заметила огни еще одноймашины, притаившейся за углом. Никита скосил на меня глаза и прошипел:

— Только попробуй что-нибудь устроить — я тебе почкипрострелю!

Угроза звучала серьезно, да я и не в силах была сейчас«что-нибудь устроить» — после всего, что мне сегодня пришлось перенести, силсовершенно не осталось, голова кружилась, и сердце тяжело стучало где-то вгорле. Чтобы прийти в себя, я велела Никите объехать вокруг квартала, но немогла решить, как поступить.

Уж слишком много удивительных событий произошло с утра.Сначала мы с Багратионом нашли алмазы. Не успела я прийти в себя от такойновости, как появился мой американский родственник (чтоб его в своей Америкекаждый день кто-нибудь сковородкой успокаивал…). И как только я избавилась отего назойливого внимания, меня тут же перехватил Никита. Ох, недаром мое сердцебыло неспокойно, хоть и уверял Олег нас с Ленкой, что Никита уже далеко.

Чем ближе мы подъезжали к дому с подвалом, тем неспокойнееделалось у меня на душе. Я видела, что Никита совершенно озверел, буквально сошелс катушек и, как только получит деньги, наверняка убьет меня. Значит, нужночто-то срочно придумать, найти какой-то выход…

Но голова совершенно не работала, меня охватила какая-тоудивительная слабость и безразличие. Будь что будет, сил на борьбу у меня ужене осталось…

Наконец мы въехали во двор.

Никита проехал мимо кочегарки и вопросительно посмотрел наменя.

— Куда теперь?

Руки у меня были связаны, и я мотнула головой, указываянаправление:

— Вон к тому дому. Подвальное окно видишь? Он подъехалк окну и заглушил мотор.

Во дворе в этот поздний час не было ни души.

— Вылезай, — коротко бросил Никита.

. — Никуда я не пойду! — заявила я, вжавшись всиденье. — Я тебе объясню, где искать, ты сам найдешь!

— Ты за кого меня принимаешь? — прошипелон. — Думаешь, я как дурак полезу в подвал, чтобы ты могла сбежать? Ясказал — вылезай!

Я потеряла последнюю надежду. Там, в подвале, он меняобязательно убьет. Очень уж место удобное, а свидетель ему не нужен…

— Последний раз говорю — вылезай! В его руке появился пистолет.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я вылезла измашины и, пошатываясь от усталости, подошла к окну.

— Это здесь, — показала я глазами на подвал.

— Прыгай вниз!

— Развяжи мне руки! — потребовала я. — Сосвязанными руками мне не спуститься, я сломаю шею!

— Ничего, захочешь жить — спустишься. — Никитаповел стволом пистолета, как будто выбирая, в какое место выстрелить.

— Тебе же хуже! Если я разобьюсь, ты не найдешь тайник!

« — А если я развяжу тебе руки, ты подберешь кирпич иприложишь меня по черепу! — ответил он.

Надо сказать, в одном он оказался, несомненно, прав: у менябыло сильнейшее желание разбить ему башку. Даже среди тех отвратительных типов,с которыми судьба сталкивала меня последние полтора месяца, Никита выделялсясвоими редкостными моральными качествами.

К сожалению, это горячее желание не совпадало с моими весьмаограниченными возможностями.

Я посмотрела на пистолет и полезла в подвальное окно.

Ну, сломаю шею. На этом все и кончится. По крайней мере, непридется больше смотреть на эту подлую рожу.

Я прыгнула, упала на бок и откатилась, чтобы Никита негрохнулся на меня. Шею я не сломала, только ушибла ногу. Чтобы Никита не увиделменя в таком унизительном положении, я отползла к стене, прижалась к ней плечоми кое-как поднялась.

Ушибленная нога болела, но кости были целы, и идти я могла.

Как только у меня мелькнула мысль ускользнуть во тьму, рядомсо мной с грохотом приземлился Никита.

Оглядевшись и привыкнув к темноте, он прикрикнул на меня:

— А ну показывай свой тайник! И только попробуй шагнутьв сторону — схлопочешь пулю!

Я тяжело вздохнула и, прихрамывая, побрела к куче песка.

У меня было ощущение дежа-вю — все, что происходило сегодня,удивительно напоминало мое предыдущее посещение подвала вместе со здоровеннымбандитом Коляном.

То посещение закончилось его гибелью.

Сегодня гораздо больше шансов погибнуть было у меня.

Было так темно, что я находила дорогу почти на ощупь.

Вот наконец и куча песка, которой так долго пользовалсяБагратион.

Лужа уже высохла, и провода, которые послужили причинойсмерти Коляна, кто-то убрал.