Твое смеющееся сердце - Нэнси Бартоломью Страница 62

Он остановился прямо перед входом в клуб «Золотой скакун», демонстрируя всему свету, в том числе и Клетусу, который работал у дверей, что Мэгги Рид прибыла в сопровождении полиции. С таким же успехом он мог бы взять мегафон и прокричать: «В прямом эфире, прямо из местной тюрьмы, мисс Мэгги Рид!» Но мне было все равно. Главное, что я не опоздала и могу избавиться от Уэдерза.

— Если не сможете добраться до дома, сбросьте мне сообщение на пейджер, — сказал детектив, когда я захлопнула за собой дверцу машины.

Нет уж, даже если мне совсем не с кем будет доехать до дома, я не стану ему звонить. Да что там, я не стану звонить, даже если он вообще останется последним человеком, который может меня куда бы то ни было подвезти! Но вслух я этого не сказала: Маршалл Уэдерз мне еще понадобится, когда Шейла наконец перестанет запираться и решит рассказать полиции то, что она слышала.

Я вошла в дверь «Золотого скакуна», когда оркестр уже разогревался. Если Клетус и удивился тому, что меня доставили на полицейской машине, то виду не подал. Вместо этого он одобрительно вскинул брови, оценив мое черное платье и туфли на шпильках, склонил голову набок и попытался подмигнуть. Подмигивать Клетус не умел, и со стороны его подмигивание выглядело как косой взгляд в сочетании с кривой ухмылкой.

Спаркс дал ансамблю знак играть вступление к моей выходной мелодии и в это время увидел меня у двери. Я стала пробираться через толпу, по дороге здороваясь с завсегдатаями. Я шла к сцене с таким видом, будто мне принадлежит весь мир. Здесь мое настоящее место. Пусть ненадолго, всего на несколько часов, все сложности жизни перестанут для меня существовать, останутся только я, ребята из ансамбля и музыка.

Когда я поднялась на сцену и подошла к микрофону, Джек играл на губной гармошке и пританцовывал в своей характерной манере, поднимая колени. Спаркс наклонил голову к ударным, всецело поглощенный игрой. Бэр, который вел мелодию, стал плавно переходить от вступления к самой песне. Я посмотрела в зал, улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой и запела песню об одиноких ковбоях.

Для вторника в клубе было на удивление многолюдно. Карветт, инструктор по танцам, привела большую компанию весьма пышнотелых дам, которые стояли рядами позади нее и пытались повторять движения. Вероятно, это была какая-то рекламная акция борцов с лишним весом. Карветт — мастерица по части всяких рекламных штучек. «Молодые жеребцы» переместились к краю танцевальной площадки, как можно ближе к столику, где что-то праздновала компания молоденьких секретарш. На девушек явно произвели впечатление накачанные мускулы деревенских парней. Ночка обещала быть веселой.

— Где ты пропадала? — Джек подошел ко мне сзади так тихо, что я даже не заметила.

— Ездила домой, потом искала свою дочку, — тихо ответила я, повернув от себя микрофон. — И даже успела получить дубинкой по голове и поездить на машине по тротуарам.

Джек рассмеялся, по-видимому, решив, что я шучу. Спарксу показалось, что мы можем сорвать номер, и он нахмурился. Я запела последний куплет.

Джек остался рядом со мной, подыгрывая на гармошке и притопывая в такт. Джинсы на нем были измяты, а сам он выглядел как человек, который уже давно не ел нормального горячего обеда. Словом, он выглядел как парнишка, которому нужна мамочка.

— Подвезешь меня до дома? — спросила я в перерыве между песнями.

— Не откажусь. — Джек явно удивился. — Ищешь, где переночевать? — с надеждой спросил он.

Джек выглядел одиноким. Куда подевалась эта его Эвелин? Потом я вспомнила, как он плакал прошлой ночью, и, кажется, поняла, что произошло.

— Мне очень жаль, дружок, — я заговорила с Джеком таким же голосом, каким разговаривала с Шейлой, — но пока я предпочитаю спать в собственной постели. От водяных матрасов у меня начинается морская болезнь.

Джек рассмеялся и снова заиграл на губной гармошке. Когда все уладится, нужно будет подыскать этому мальчугану хорошую девушку.

Для концерта обстановка была самая подходящая, но к концу первого отделения я вдруг поняла, что мама Мэгги не чувствует себя счастливой. А к концу второго мой материнский инстинкт забил тревогу. Я не могла избавиться от ощущения, что Шейла попала в беду. Я пыталась внушить себе, что ничего страшного не произошло, что она просто уехала куда-нибудь с Китом, и скорее всего так оно и было. Вероятно, он заехал за ней, и они отправились куда-нибудь пообедать, а потом он отвез ее домой, к Вернеллу. Но вдруг это не так?

Перед началом второго отделения я пыталась позвонить ей по телефону, но в замке Спайви никто не ответил, только тоненький голосок Джолин с интонациями девушки из телевизионного рекламного ролика пожелал мне приятного дня и предложил оставить сообщение. Я повесила трубку и побежала обратно на сцену. Куда запропастилась эта девчонка?

— Она, наверное, уже спит, — высказал свое мнение Джек. — Не забывай, что уже час ночи, по-моему, они там все давно спят.

— Но она взяла и уехала, ничего мне не сказав, даже не разбудила.

— Ну и что, все подростки так делают. — Джек замолчал и попиликал еще немного на своей гармонике. — Они все приходят и уходят, когда хотят.

От этого легче не стало, скорее наоборот, мои дурные предчувствия только окрепли. Я сердцем чувствовала: с Шейлой что-то случилось.

На протяжении всего второго отделения я то и дело поглядывала на входную дверь, ожидая увидеть или полицейских в форме, или Уэдерза. Во мне проснулся дар ясновидения, унаследованный от Маккрейри. Я в буквальном смысле чувствовала опасность кожей: у меня покалывало кожу на голове под волосами, на шее, на руках. Даже Джек почувствовал мое беспокойство и на последних песнях старался не отходить от меня.

— Ну все, — сказал он, когда последняя песня подходила к концу и в зале стали зажигать свет. — Это заключительный номер, мы можем уезжать. Я отвезу тебя домой или куда скажешь.

— Домой. У меня такое чувство, что я должна ехать домой.

Джек посмотрел на меня, заглянул мне в глаза и наткнулся на мой страх.

— Ладно, Мэгги, сейчас поедем. — Он повернулся к залу, послал воздушный поцелуй молоденькой кудрявой брюнетке, которая наблюдала за ним с танцевальной площадки, и направился к запасному выходу. — Так ты идешь? — бросил он мне через плечо.

— Иду, иду.

Я побежала за ним.

— Платье у тебя, конечно, красивое, и этот разрез на боку тебе очень идет, но, боюсь, ты в нем замерзнешь.

Я просто отмахнулась от его слов и решила не обращать внимания — пока мы не подошли к мотоциклу. Джек отвязал два шлема и протянул один мне.

— Вот, надевай, я всегда вожу на всякий случай второй.

— Джек, куда девалась твоя машина? — Я могла бы и не спрашивать, ответ был ясен заранее.

— Ее взяла Эвелин, — тихо сказал Джек. — Я решил, что ей она нужнее, чем мне.

Я уставилась на одинокий мотоцикл, потом снова посмотрела на своего мягкосердечного друга! Ну попадись мне только эта Эвелин, уж я ей выскажу все, что думаю. Как можно взять машину и бросить этого милого паренька?