Декстер во мраке - Джеффри Линдсей Страница 62

— Молох, — поправил я. — Моллюск — это клем [46].

— Да один хрен, — отмахнулась Деб. — Но в этом же нет никакого смысла, Деке. То есть… — Она отвернулась, и на секунду мне показалось, что сестренка все-таки собирается попросить прощения. Показалось. — А если и есть, — сказала Дебора, — то только в твоем духе. В смысле с твоей этой штукой. — Она снова посмотрела на меня, однако выглядела еще немного смущенной. — Она, то есть… э-э… оно как — вернулось? Ну, это твое…

— Нет, — сказал я. — Не вернулось.

— Мда, — проговорила она. — Хреново.

— Ты в списки разыскиваемых Курта Вагнера занесла? — осведомился я.

— Деке, я знаю свою работу, — ответила она. — Если он в районе Майами-Дэйд, мы сукина сына достанем; его по всему штату ищут, так что мы его найдем.

— А если его нет во Флориде?

Она грозно посмотрела на меня, и я увидел отблески того же взгляда, каким Гарри смотрел на меня, перед тем как заболеть: усталого, с тенью постоянных неудач.

— Значит, ему удастся уйти, — сказала она. — И тогда мне придется арестовать тебя, чтобы меня не уволили.

— Ну что ж, — произнес я, изо всех сил стараясь изобразить беззаботность на своем безнадежно хмуром лице, — остается только надеяться, что он водит приметную машину.

Она фыркнула:

— Красный «гео», такой мини-джип.

Я закрыл глаза и ощутил очень странное чувство: как будто вся кровь внезапно утекла в ноги.

— Ты сказала — красный? — Я слышал, как спрашиваю это необыкновенно спокойным тоном.

Ответа не последовало, и я открыл глаза. Дебора сидела, уставившись на меня с таким сформировавшимся подозрением, что его можно было почти потрогать.

— Хватит дурака валять, — высказалась она. — Опять твои голоса?

— Красный «гео» преследовал меня вчера вечером, — начал я. — А потом кто-то попытался проникнуть в мой дом.

— Черт подери, — заворчала она, — и когда ты собирался мне об этом рассказать?

— Сразу же, как только ты решишь, что снова общаешься со мной.

Дебора стала пунцовой, что очень мило с ее стороны, и уставилась на свои туфли.

— Мне некогда было. — Это прозвучало не очень убедительно.

— Курту Вагнеру тоже, — отозвался я.

— Господи, ну ладно, — проговорила Дебора, и я понял, что других извинений не дождусь. — Да, он красный. Эх, черт, — сказала она, все еще глядя вниз. — А старик оказался прав: плохие парни побеждают.

Мне неприятно было видеть свою сестру подавленной. Я чувствовал, что не хватает веселой фразочки, которая развеяла бы мрак в ее сердце и привнесла туда песню, но, увы, ничего не мог придумать.

— Что ж, — произнес я, — если плохие парни побеждают, значит, ты без работы не останешься.

Она наконец подняла голову, но на ее лице не было и тени улыбки.

— Ну да, — сказала Дебора. — Какой-то парень в Кендалле застрелил жену и двух детей прошлой ночью. Без работы не останусь. — Она поднялась и медленно выпрямилась, становясь похожей на саму себя, хотя бы до некоторой степени. — Надеюсь, ты доволен, — бросила она напоследок и вышла из кабинета.

С самого начала партнерство было идеальным. У новых созданий имелось самосознание, и манипулировать ими стало намного проще и с гораздо большей пользой. Эти убивали друг друга охотнее, и ЕМУ не приходилось долго ждать, чтобы обрести нового хозяина и попытаться воспроизвести себе подобного. ОНО с легкостью доводило своего хозяина до уничтожения, а потом ожидало наступления странного и удивительного ощущения набухания.

Но когда это происходило, ОНО испытывало только легкую щекотку, а затем все исчезало без следа и без возникновения потомства.

ОНО было озадачено. Почему размножения не происходит? Должна быть причина, и ОНО решило искать ответ методично и неторопливо. На протяжении многих лет, пока новые создания менялись и росли, ОНО экспериментировало. И постепенно ЕМУ стало ясно, — какие условия нужны для воспроизводства. Потребовалось немало смертей, прежде чем ОНО осталось довольно результатом, и каждый раз, когда ОНО повторяло свои манипуляции, какое-то новое создание возникало и устремляюсь в мир боли и страха. ОНО чувствовало удовлетворение.

Лучше всего это получалось, когда организмы ЕГО хозяев были немного выведены из равновесия: или напитками, которые они начали варить, или состоянием транса, в который впадали. Жертвы должны были знать, что их ожидает, а если еще имелись и зрители, то их эмоции, вливающиеся в эксперимент, делали его более продуктивным.

Потом — огонь; огонь стал очень хорошим способом убийства жертв. Оказалось, что он способен мгновенно высвободить их сущность одним впечатляющим потоком энергии прямо под их оглушительные вопли.

И наконец, выяснилось, что лучше сжигать молодых. В этом случае эмоции достигали своего апогея, в особенности благодаря родительским особям. И это было лучшим из того, что ОНО только оказалось способно вообразить.

Огонь, транс, молодые жертвы. Формула проста.

ОНО начало провоцировать новых хозяев к тому, чтобы эти условия постоянно поддерживались. И те шли навстречу на удивление легко.

Еще в юности мне довелось однажды видеть по телевизору эстрадное представление. Человек поместил множество тарелок на концы нескольких гибких крутящихся стержней и поднял их в воздух, заставляя тарелки вращаться. Если он замедлял вращение, даже на мгновение, одна из тарелок начинала раскачиваться, а затем падала на землю, а за ней и все остальные.

Потрясающая метафора жизни, не так ли? Мы все стараемся, чтобы наши тарелки вращались в воздухе, но стоит только их туда поместить, и уже нельзя спустить с них глаз, приходится потеть и обходиться без отдыха. Только в жизни кто-то все время норовит добавить тарелок, а стержни умыкает. И каждый раз, когда вам кажется, что с вашими тарелками все в порядке, вдруг слышится грохот за спиной и целая куча тарелок, о существовании которых вы даже не подозревали, начинает валиться на землю.

Вот и я сглупил, решив, что трагическая смерть Мэнни Борка избавила меня от необходимости тревожиться из-за одной такой тарелки, ведь теперь я мог организовать свадьбу как мне хотелось: накупить мясной нарезки на целых шестьдесят пять долларов и полный холодильник содовой. Кроме того, получил возможность сосредоточиться на решении реальных и очень важных для меня проблем. И вот, думая, что на семейном фронте царит затишье, я на мгновение отвернулся и был вознагражден эффектным грохотом за спиной.

Метафорическая тарелка разбилась вдребезги, когда я пришел в дом Риты после работы. Было подозрительно тихо, и я решил, что никого нет, но, взглянув в гостиную, почувствовал тревогу. Коди и Эстор неподвижно сидели на диване, а Рита стояла позади них с таким выражением лица, которое легко могло бы превратить свежее молоко в йогурт.