Большая Сплетня - Светлана Успенская Страница 63

— Ведь это бумаги твоего отца! — проговорил я, пристально вглядываясь в ее бездонные по ночному времени зрачки.

— Да? — зевнула она. Потом добавила совершенно утомленным голосом, в котором звучала сонная нега: — А я и не знала…

И повисла у меня на шее, устало обмякая в руках.

— Ну почему мы не поехали на машине… Я хочу спать, давай возьмем частника!

— Мы уже пришли! — возразил я, показывая на притаившийся в густых тополях дом и на всякий случай поинтересовался: — Ты скажешь отцу о списании акций? Позвонишь ему?

Завтра на трезвую голову она вряд ли вспомнит этот странный разговор — впрочем, при желании его можно расценить как предлог для новой встречи с ее родителем. Во всяком случае, я очень на это рассчитывал…

— Я? Что? Ты о чем? Ах, об этом… — зевая, проговорила она. — Нет, не скажу. К тому же он мне вовсе не отец…

И, ввалившись в квартиру, рухнула на кровать как подкошенная, после чего добиться от нее вразумительных объяснений оказалось совершенно невозможным.

«На самом деле он мне не отец, а отчим» — так впоследствии объяснила она свое странное замечание, послужившее причиной моей томительной бессонницы. Оказывается, Михайлов воспитал ее с младенческого возраста как родную дочь. Однако он все же не родной отец Лены, и потому она принципиально не суется в его дела. Даже если все его бумаги в один прекрасный момент испарятся с лицевого счета, она и бровью не поведет — из–за вечных семейных разногласий. Недавно он заявил ей, чтобы она на него не рассчитывала, пока сама не встанет на ноги, — а она не собирается никуда становиться! Не больно–то охота! Между прочим, при своих капиталах отчим мог бы обеспечить ей грандиозный стартовый рывок, однако вместо реальной помощи он постоянно читает нотации — от них ее тошнит, как во время беременности.

Итак, в данной ситуации лучшего и желать нельзя: дочка в ссоре с отцом, все шито–крыто… После общего собрания акционеров, думал я, акции тихонько вернутся обратно на счет Михайлова, старикан ничего не заметит. Даже не нужно просить его о помощи на общем собрании — впрочем, судя по словам Лены, он полностью на стороне нынешнего совета директоров во главе с Галактионовым–старшим.

Что–то, кстати, Витек давно не подает признаков жизни…

Не откладывая дела в долгий ящик, я набрал номер.

— Да? — отозвался хмурый голос.

— Как дела? — осведомился я, сразу хватая быка за рога. — Ты получил у своего отца доверенность на голосование бумагами? Знаешь, у нас на счету каждая акция, сейчас каждый голос может оказаться решающим… Между прочим, Дана помнит про свои обещания…

Но Витек, наверное, нынче встал не с той ноги.

— Доверенность на голосование? Черта с два! — разозлился он. — Старикан не желает ничего слушать! Скоро старые пердуны типа моего папаши своей недальновидной политикой загубят нашу компанию. Дождутся: Фукис скупит на корню «Стандард Ойл», после чего за ненадобностью избавится от рядового персонала… И от совета директоров тоже… Я слышал, американец затеял переговоры с Лернером насчет покупки долгов?

— Слухи, как всегда, преувеличены, — покровительственно произнес я. — Кстати, не стоит бояться Семена Александровича, он не так уж страшен, как его малюют… Конечно, Фукис вовсе не мать Тереза, но и на разрушение компании он не пойдет — невыгодно. Целиком она стоит дороже, чем в раздробленном состоянии… Попытайся, Витек, надавить на отца. Кстати, у меня есть знакомый нотариус… Если что, он поможет… Помни, в нашем деле важна каждая голосующая акция!

— Ладно, — нахмурился по ту сторону трубки Витек. — Только что–то ты раскомандовался, у меня своя голова на плечах есть! И потом, а что я за это получу? Я хочу гарантий!

— Договоримся, — пообещал я, неодобрительно усмехнувшись.

Ну и болван этот Витек! Сказано же ему: работай на нас, и все будет тип–топ! Так и быть, заняв пост генерального директора, я сделаю его своим заместителем без права финансовой подписи. Вообще, с такими акулами, как Фукис и Якушев, не пропадешь! Под прикрытием их крепких спин хорошо устраивать собственные мелкие игры. Я, например, так и делаю, рассчитывая на крупный выигрыш.

Да я уже в двух шагах от него!

Днем, как всегда, встретился с Даной. Все было как обычно, только в самом конце обеда наш сладостный тет–а–тет был нарушен юристом Бойко.

— Нотариус нас ждет, — поведал он в соответствии со своей фамилией напористо и бойко. — Подпишем — и через пять минут вы свободны, Игорь.

Но я колебался.

Дана, заметив мою нерешительность, произнесла:

— Если ты мне не веришь, можем оформить дополнительное соглашение. — Голос ее звучал холодно, с презрительным оттенком. — Текст, к примеру, будет звучать так: в случае успешного исхода внеочередного собрания акционеров тебя назначают генеральным директором компании, в противном случае доверенность на управление акциями аннулируется. Надеюсь, нам не придется включать в договор пункт о наших личных отношениях…

Пренебрежение, звучавшее в ее тоне, вдруг разозлило меня, хотя я прекрасно понимал его истинную причину. Любой девушке обидно, когда любовные отношения тесно сплетаются с деловыми и денежными. Девушки предпочитают, чтобы кавалеры любили их, а не их миллионы. Но что поделать, если женская красота усиливает свое магическое воздействие в соединении с большими капиталами, а мысль о миллионах служит надежным катализатором любовного процесса…

Пока мы мрачно молчали, храня вооруженный нейтралитет, Бойко быстро набросал примерный текст будущего соглашения.

— Ладно, вы, ребята, обсудите его, а я пока покурю, — бросил он, поднимаясь из–за стола. — Сдается мне, вам надо потолковать наедине.

Я пробежал текст глазами. Он казался безупречным, комар носа не подточит.

— Вот видишь, все честно, а ты мне не веришь! — Обида прорвалась сквозь деловые интонации в голосе Даны. — Кстати, срок действия доверенности истекает сразу после собрания, после чего ты автоматически возвращаешь себе право распоряжаться акциями. Отдашь их своему будущему тестю…

— Он вовсе не мой тесть… И потом, я хочу гарантий! — произнес я напористо. — В наше время, знаешь ли, никому нельзя доверять…

— Каких гарантий? — удивилась Дана. — Договор — это и есть гарантия. Железобетонная гарантия!

— Ты права… Но потом… Что будет потом, скажи? После собрания кем я останусь для тебя? Всего лишь деловым партнером — не больше…

— Чего же ты хочешь? — нахмурилась девушка. Привыкнув разделять дела и личную жизнь, она не понимала, к чему я так старательно клоню.

Грустно улыбнувшись, я бегло коснулся ее трепетных пальцев. К сожалению, решиться на большее мешали бездельно слонявшиеся по залу официанты. Проговорил с чувством:

— Я хочу быть с тобой, Дана… Долго… Может быть — всегда…

Девушка пожала плечами: