На раскаленной паутине - Михаил Март Страница 63

Журавлев немного успокоился. Погоню за ним не послали. Рубин смирился с очередным поражением. Конечно, он понимал, что Рубин сейф открывать ему не станет даже под страхом смерти. Потому что в нем лежала та самая Кощеева игла. Важно другое. Вадим знал, где сейф и что он из себя представляет. Остальное надо домысливать. До утра он обязан вскрыть эту железку, иначе все теряет смысл.

Причалив к берегу, он снял акваланг, положил его на дно лодки и прикрыл брезентом. Лодка еще понадобится.

Выбравшись на пирс, он направился к лестнице. Наверняка уже почти восемь, а то и больше. Лева обидится за задержку. Придется платить неустойку. Так всегда: сколько заработаешь — столько и отдашь на взятки и чаевые.

Лева его не ждал. Его встретили четверо омоновцев с автоматами, наручниками и бронированным фургоном с решетками.

С корабля — на бал к Духонину. В полном смысле слова. Сопротивляться бесполезно. Наручники захлопнулись, и его повели. Он чувствовал себя глупой мокрой курицей.

Тихоня Веточкин уже потерял счет времени. Лика зашла в дом еще засветло. Он наблюдал за окнами, и днем в них горел свет. Потом, спустя минут двадцать после ее ухода, свет погас. Теперь стемнело, но окна так и не зажглись. Никаких признаков жизни. Куда же они все делись? Он вспомнил про черный ход. Однажды, когда он выпил для храбрости и сам к ней явился, Маша сбежала от него через второй выход. Но не будут же они бегать от девчонки?

Ему надоело ерзать на скамейке, и он направился в дом. Хмель выветрился, голова гудела. Зря он это задумал, да еще сопливую девчонку подставил. Тихая, миленькая, безобидная. Правда, в тихом омуте черти водятся. Еще пистолет ей сдуру дал. Нет, так дело не пойдет.

Веточкин прибавил шаг.

После, казалось, бесконечной и бессмысленной борьбы Лика высвободила ноги из пут. Руки по-прежнему были стянуты полотенцем. Ей удалось встать на ноги, видеть она могла только одним глазом, с которого сползла повязка. На стеклянной полке над краном стоял стакан с зубными щетками и опасной бритвой. Она столкнула его плечом. Стакан рухнул в раковину и разбился.

Повернувшись спиной, она начала шарить связанными руками по раковине и нащупала бритву. Сколько же усилий приходилось тратить на каждое полезное движение. Бритва то и дело падала, она вновь ее искала, несколько раз порезалась о битое стекло, но яростная злость не позволяла ей обращать на это внимание. И все же ей удалось вцепиться кончиками пальцев в ручку и раскрыть бритву. Пилила она полотенце с остервенением. Воздуха не хватало, еще немного — и она потеряет сознание. И все же девчонка добилась своего. Руки свободны. Она сорвала полотенце с лица и скотч с лица.

Отдышавшись, Лика продолжила. Ее заперли в ванной на щеколду, а та оказалась слишком крепкой, либо девушка потеряла все свои силы. Удары плечом и ногами ни к чему не приводили.

Опять передышка. Странно! Она ничего не делает, а стук продолжается. Лика прислушалась. Кто-то колотил во входную дверь. А если это Шурка Шелест пришел? Ведь Маша ушла искать конверт с его приятелем. Может, он этого не знает? Маша — дочь Менделевича, а у него тоже есть конверт. Значит, она в курсе дела. Вот дура! Как же она сумела всех настроить против себя? Послушала дурачка Веточкина-деревяшечкина. Дубина он стоеросовая, а не Веточкин!

Лика так разозлилась, что выбила дверь с петель, пролетела полкомнаты, снесла стол и еще проехала на животе до самого окна.

Стук все еще продолжался. Девушка вскочила на ноги и рванулась в переднюю.

О Боже! Какое разочарование! На пороге стоял протрезвевший Тихоня.

— Что с тобой? — спросил он, как сделал бы каждый на его месте, увидев растерзанное существо.

— Который час? Он пожал плечами.

— На комоде есть часы. Лика вернулась в комнату.

Веточкин захлопнул дверь и последовал за ней.

— Черт! Восемь часов! Все пропало!

Парень поднял с полу свой пистолет и сумочку Лики.

— Что здесь произошло?

— Твоя Машка сцену ревности разыграла. Идиот ты, Тихоня! Я потеряла уйму времени.

— Если торопишься, то я подвезу. Они убежали? Да?

— Послушай, сыскарь ревнивый. Ты что-нибудь слышал про хижину на берегу?

— Вообще-то у Шурки есть сарайчик на заброшенном пляже. Раньше там кемпинг был, потом его перевели в более пристойное место. А домишки пляжные продали. Их штук тридцать. В том месте теперь особняки вдоль берега строят, и место стало мусорным, некупальным. Сараюхи пока стоят, но скоро их снесут.

— Важно, что они сейчас стоят. Адрес знаешь?

— Найду, конечно. Мы с Шуркой когда-то там бывали.

— А теперь бабу никак пополам не распилите? В дверь вновь постучали.

Лика напряглась.

— Тихо! Может, это Шурка?

— У него ключи есть.

Лика подошла к окну. На улице возле подъезда стоял «жигуленок» лимонного цвета. Эта машина так врезалась ей в память, что она еще нескоро ее забудет. Убийцы шофера Зернова удирали от кафе на этой машине.

— Живо, Бревнышко, к черному ходу, пока они его не обнаружили!

Парень уже не спорил. Он ничего не понимал, но чувство вины заставляло его подчиняться. К тому же он всегда боялся командирского тона. Вот почему и ходил у Маши под каблуком, и она его всерьез никогда не воспринимала.

Летели они, словно на крыльях, через три-пять ступеней. Оказавшись во дворе, Лика глянула наверх. Две мужские головы уже выглядывали из окон пятого этажа.

— Быстро в арку!

Они проскочили в арку. Лика опять выглянула. За рулем «жигулей» никого не было. «Лада» Тихони стояла на другой стороне улицы.

— В твою машину, живо!

Они перенеслись через дорогу и нырнули в автомобиль.

— Ложись и не рыпайся. Хватит с меня гонок. Пусть уедут первыми.

Так оно и вышло. Трое мужчин выскочили из подъезда, покрутили головами и уехали.

— А теперь тихонько трогай с места — и сваливаем. Только не торопись.

Лика лежала на заднем сиденье, пока они не отъехали на приличное расстояние. Потом она поднялась. Машина ехала по набережной, освещенной яркими фонарями.

— Далеко этот пляж?

— Ты про Шуркину обитель?

— Да.

— Пляж «Солнечный мыс» возле санатория «Балтика». Сарай под номером ноль семнадцать. По понятиям Шелеста, — «дворец».

Навстречу им проехал эвакуатор, тащивший на себе голубой «форд». Лика оглянулась.

— Разворачивай машину, Дощечкин!

— Зачем?

— Делай, что говорят!

Лика не могла ошибиться. На эвакуаторе находилась машина матери Лелика. Когда Веточкин нагнал эвакуатор, девушка в этом уже не сомневалась. Судя по тому, как «форд» был покорежен, Оксана Зернова не могла остаться живой, если, конечно, она находилась в машине в момент аварии. А где же еще? Кому нужна старая колымага? Лика заметила, что багажник был прикручен к бамперу проволокой. Лежит ли на месте колесо? Мать Лелика ничего не знала о тайнике, а значит, не могла о нем рассказать. Что теперь с Ленькой? Знает ли он о случившемся? А может, сидит в кустах своей усадьбы, ждет ее и думает о матери?