Обманутые иллюзии - Нора Робертс Страница 64

Ей казалось, что она находится сейчас внутри замка и своими мягкими руками высвобождает язычок. Поддевает его, смазывает маслом, вытаскивает.

Улыбка скользнула по ее губам, когда она услышала заветный щелчок.

– Это как музыка, – прошептала она. Макс прослезился от гордости за дочь.

– Две минуты тридцать восемь секунд, – он взглянул на Люка и нажал на кнопку своих часов. – Как я понимаю, это не хуже, чем у тебя.

Наперво всегда везет, подумал Люк, но ему хватило ума оставить это суждение при себе. Они вереницей проскользнули через приоткрытую дверь и снова разделились.

Составленная Люком схема оказалась настолько подробной, что никому не надо было давать взятку за планы дома. Роксане поручили картины. Она аккуратно вырезала из рам и свернула Коро, Моне и замечательную уличную сценку кисти Писсарро, уложила все в рюкзак, который закинула за плечи. Затем она пошла к отцу в гостиную.

Она знала, что нельзя отвлекать его во время работы. Его пальцы бегали по диску сейфа. Роксана подумала, что он похож сейчас на искусно колдующего Мерлина. Сердце его билось напряженно, но размеренно.

Дверь сейфа открылась, и они обменялись улыбками.

– А теперь все надо сделать быстро, моя дорогая. Ой открывал бархатные шкатулки и длинные плоские футляры и складывал их содержимое в ее мешок.

Желая убедиться в подлинности камней и научившись теперь это делать, Роксана извлекла лупу и в свете своего фонарика принялась изучать сапфировую брошку.

– Берлинский голубой, – прошептала она, – с великолепной…

В этот момент они услышали, как заскулила собака.

– Черт побери!

– Спокойно, – Макс успокаивающе положил ладонь на ее руку. – При первом же признаке провала ты выходишь и идешь к Мышке.

Нервы ее были натянуты, как струны на банджо, однако верность общему делу была сильней.

– Я тебя не оставлю.

– Оставишь, – быстрыми движениями рук Макс опорожнил сейф.

Находившийся на втором этаже Люк грозно посмотрел на рычащих шпицев. Он не забыл о них. Во время предыдущего визита сюда он выяснил, что они любят спать на кровати хозяйки.

Поэтому у него в мешке и лежали две косточки.

Он вытащил их, и застыл, когда Миранда сквозь сон зашипела на собак и повернулась на другой бок. Он нагнулся, невидимый, как тень, и поманил собак косточками.

Он не издал ни звука, не рискнул подозвать собак голосом, даже когда Миранда начала похрапывать. Впрочем собаки в этом и не нуждались. Учуяв запах пищи, они соскочили с кровати и заработали челюстями.

Успокоившись, Люк открыл ложную секцию книжной полки и приступил к работе над сейфом.

Его несколько смущало, что здесь, в этой комнате спала женщина. Он не впервые попадал в ситуацию, когда рядом с тем местом, где он грабил, похрапывала дама. Но еще ни разу это не была дама, с которой он побывал в постели.

Это придает пикантность ситуации, подумал он.

А знаете ли вы, что Миранда спит в чем мать родила?

Легкое, похожее на сексуальное, возбуждение, которое он чувствовал всякий раз, когда «брал» замки, превратилось в трепет. Ко времени открытия сейфа все у него стало твердым, как камень, и он еле сдерживал себя, дабы не рассмеяться над абсурдностью ситуации.

Он в любой момент мог залезть к ней в постель и соблазнить ее, пока она в полусне. Ведь он ко всему прочему знал, каким позам она отдает предпочтение.

И, вне сомнения, она узнает его даже в темноте.

Это, конечно же, было заманчиво, но время работало против такого шага.

Естественно, здесь приходится, как говорит Макс, соблюдать пристойность и приоритетность. Но ведь тот же самый Макс говорит: куй железо, пока горячо. Боже праведный, подумал Люк, его собственное железо сейчас настолько горячо, что им можно камни плавить.

Не завидую тебе, крошка, подумал он, в последний раз бросив взгляд на раскинувшуюся на кровати Миранду. Интересно, запаслась ли она срочной страховкой на случай пропажи драгоценностей. Пока он, крадучись, выбирался из комнаты, ему пришлось еще раз сдержать смех.

– Опоздал на две минуты, – прошипела Роксана, стоящая у нижней ступеньки лестницы. – Я уже собиралась подниматься. – Она сощурила глаза. – Почему ты так идешь?

Люк приглушенно усмехнулся и, прихрамывая, спустился по лестнице.

– Ты что, поранился? Ты… – она оборвалась, увидев, что мешает ему идти. – О Боже, да ты извращенец.

– Просто я настоящий, здоровый американский парень.

– Больной, – выпалила она, сгорая от ревности. – Отвратительно.

– Нормально. Больно, но нормально.

– Ах, дети мои, – Макс, как привыкший ко всему школьный учитель, подал знак замолчать. – Наверное все это можно обсудить в машине.

Пока они пересекали лужайку, Роксана, не переставая, сыпала оскорблениями в адрес Люка. Когда они дошли до машины, наступила разрядка. Смеясь, она забралась на заднее сиденье за Мышкой и поцеловала его, хотя он уже спокойно вел машину по улице. Затем она чмокнула Макса и, поскольку ей захотелось быть щедрой и немножечко мстительной, она повернулась и прижалась губами к губам Люка.

– О Боже!

– Надеюсь, ты мучаешься, – откинувшись, она прижала к груди набитый драгоценностями мешок. – Отлично, папа. А что мы будем делать на бис?

Роксана беспокойно ходила взад-вперед по магазинчику Мадам, проделывая путь от торшера с бахромой к картине в раме, от хрустальной палочки до украшенной драгоценными камнями шкатулки. В потертых джинсах и огромного размера футболке она выглядела как то, чем и была:

выпускницей колледжа, еще только выходящей в люди.

Мадам аккуратно подсчитывала сдачу для покупателя. За тридцать лет своей деятельности она так и не привыкла ко всяким современным штучкам вроде кассовых аппаратов. Старый, ручной работы портсигар служил ей верой и правдой.

– Радости вам, – кивнув сказала она вслед покупателю, выходившему из магазина с чучелом попугая под мышкой. Туристы, подумала она, купят все, что угодно. – Итак, pichouette [22], ты пришла, чтобы показать мне свой диплом об окончании колледжа?

– Нет. Макс, кажется, хочет покрыть его бронзой, – она слегка улыбнулась, теребя руками фарфоровую чашку со щербинкой на позолоченном ободке. – Вы, наверное, думаете, что я изобрела средство против рака, а я на самом деле с грехом пополам вытянула четыре года в Тулейнском колледже.

– Быть на пятом месте среди выпускников группы – это не просто так дается.

Движением плеча Роксана отмела этот аргумент. На душе у нее было тревожно, ох, как тревожно, и она никак не могла понять, почему. – Достаточно одного лишь прилежания. А еще у меня хорошая память на детали.