Дай мне руку, тьма - Деннис Лихэйн Страница 64

— Куда вы собираетесь со всем этим, агент Болтон? — спросила Энджи.

— Должен сказать, с этими людьми произошло нечто очень странное. Они стали либо очень успешными — продвинулись выше всяких мыслимых ожиданий относительно их места в жизни, либо, — он провел указательным пальцем по именам Эммы Херлихи и Пола Бернса, — их жизнь пошла под откос, и они разложились изнутри. — Он посмотрел на Энджи, как будто она знала ответ. — Что-то состарило этих людей, мисс Дженнаро. Что-то изменило их.

Машина остановилась позади собора, и Энджи, глядя на фотографию, вновь спросила:

— Что же они сделали?

— Не знаю, — сказал Болтон, криво усмехаясь в мою сторону. — Но, как сказал бы Алек Хардимен, это был знаковый поступок.

Мы с Энджи шли в кондитерскую на Бостон-стрит, а Девин с Оскаром сопровождали нас на значительном расстоянии.

Мы оба смертельно устали, и воздух рябил прозрачными пузырьками, которые лопались у меня перед глазами.

В это серое утро мы, почти не разговаривая, сидели у окна, потягивали кофе и смотрели на улицу. В нашей головоломке, казалось, все части сходятся, но почему-то сама она пока отказывалась принимать какую-либо узнаваемую форму.

Можно предположить, что ОАЭЭ имела какую-то связь либо с Хардименом и Рагглстоуном, либо с третьим загадочным убийцей. Но какого рода связь? Возможно, они видели нечто, что, по мнению Хардимена или таинственного убийцы, будет компрометировать их? Если так, что они могли видеть? И почему просто-напросто не убрать Членов ОАЭЭ еще тогда, в середине семидесятых? Зачем было ждать двадцать лет, чтобы теперь преследовать их потомков или близких этих самых потомков?

— Ты выглядишь разбитым, Патрик.

Я устало улыбнулся.

— Ты тоже.

Она отхлебнула свой кофе.

— После этого совещания давай пойдем домой, в постель.

— Звучит как-то двусмысленно.

Она хихикнула.

— Ничего подобного. Ты знаешь, что я имею в виду.

Я кивнул.

— Все стараешься соблазнить меня, после всех этих лет.

— Мечтай, глупыш.

— Тогда, в семьдесят четвертом, — сказал я, — что за причина могла заставить человека использовать грим?

— Ну, ты просто зациклился на этом пунктике.

— Да.

— Не знаю, Патрик. Возможно, они были слишком самовлюбленными. Или маскировали родимое пятно.

— С помощью белого грима?

— Возможно, они были мимы. Или клоуны. Или «готы».

— Или поклонники группы «Кисс», — сказал я.

— Или так. — Она промурлыкала какой-то такт из «Бет».

— Ерунда.

— Что именно?

— Связь где-то здесь, на поверхности, — сказал я. — Я это чувствую.

— Имеешь в виду грим?

— Да, — сказал я. — И связь между Хардименом и Ассоциацией. Я уверен. Она у нас прямо под носом, но мы слишком устали, чтобы распознать ее.

Она пожала плечами.

— Пошли посмотрим, что скажет Болтон на своей летучке. Возможно, все станет на свои места.

— Конечно.

— Не будь пессимистом, — сказала она.

* * *

Половина людей Болтона работали здесь же, в округе, добывая информацию, другие караулили квартиры Энджи, Фила и мою, поэтому Болтон получил разрешение отца Драммонда собираться в его соборе.

Как это обычно бывает по утрам, в церкви еще стоял дымный запах кадила и свечного воска от семичасовой мессы, от скамеек несло хвойным моющим средством и мылом, и все венчал печальный аромат увядающих хризантем. Мириады пылинок кружились в косых лучах света, льющихся через восточные окна на алтарь и исчезающих в средних рядах скамеек. В это холодное осеннее утро церковь с ее мягко-коричневыми и красными тонами, золотистым внутренним светом и разноцветными витражами, которые только начали прогреваться скупым солнцем, смотрелась так, как, очевидно, задумывали основатели католицизма: как место, очищенное и неподвластное земному несовершенству, где подобает слышать только шепот и умиротворяющий шорох ткани под склоненным коленом.

Болтон уселся в позолоченное, с красной обивкой кресло священника, стоящее у алтаря. Он подвинул его немного вперед, чтобы поставить ноги на алтарный рельс. Остальные агенты и несколько полицейских сидели на четырех передних рядах, держа в руках ручки, бумагу или диктофон.

— Рад, что вы смогли прийти, — сказал Болтон.

— Не стоит, — сказала Энджи, глядя на его ботинки.

— Что именно?

— Не сидите у алтаря в кресле священника с ногами на рельсе.

— Почему нет?

— Кто-то может счесть это оскорбительным.

— Только не я. — Он пожал плечами. — Я не католик.

— Я католичка, — сказала она.

Болтон внимательно посмотрел на нее, надеясь, что она шутит, но ее ответный взгляд был настолько спокойным и твердым, что он понял, она всерьез.

Он вздохнул, вылез из кресла и поставил его обратно. Пока все рассаживались, Болтон пересек алтарь и взобрался на кафедру проповедника.

— Здесь можно? — спросил он.

Энджи пожала плечами, а Девин и Оскар прошли в ряд перед нами.

— Сойдет.

— Рад, что больше не оскорбляю вашу чувствительную натуру, мисс Дженнаро.

Когда мы усаживались на скамью в пятом ряду, Энджи выразительно закатила глаза. Я же ощутил вспышку восхищения по поводу глубокой веры моей напарницы, потому что сам, признаться, давным-давно ее утратил. Она не демонстрировала ее на каждом шагу, она выказывала откровенное презрение по поводу патриаршей иерархии, установленной в церкви, и тем не менее ее вера была столь крепка и искренна, что ее невозможно было сокрушить.

Болтон быстро освоился на кафедре, ему там явно нравилось. Его плотные пальцы поглаживали латинские слова и витиеватую резьбу римского искусства по обеим сторонам ее, а когда он обращался к аудитории, ноздри его слегка раздувались.

— Достижения прошлой ночи таковы: первое, обыск в квартире Эвандро Аруйо выявил фотографии, спрятанные под паркетной доской под стальным радиатором. Начиная с семи утра, когда газеты опубликовали две фотографии Аруйо — одну с бородкой, другую без, — количество заявлений о мужчинах, соответствующих описанию, утроилось. Большинство из них безосновательны. Однако пять заявлений поступили из нижней части района Саут Шор, а два более поздних — из Кейп Код возле Бурна. Я направил туда агентов, которые прошлой ночью прочесывали верхнюю часть Саут Шор вплоть до Кейпа и островов. Дорожные патрули выставлены на шоссе номер 6, 28, 3 и I-495. В двух случаях предполагаемого Аруйо видели в черном «ниссане сентра», но, опять же, достоверность этих заявлений весьма проблематична ввиду высокого общественного интереса.