Не бойся - А. Шантарский Страница 64

— Тут ты безусловно прав, — кивнул Диксон. — Алексею нельзя лететь по той же причине. Остаемся я и Виктор.

— Если нужно было бы кого-нибудь припугнуть, шантажировать, на худой конец проломить голову — тут Тюлень специалист незаменимый. — Атаман даже улыбнулся. — Но когда надо в первую очередь раскинуть мозгами… В общем, Марат, остаешься ты один.

Гущин и ухом не повел на нелестный отзыв о его умственных способностях. А Диксон, который не очень-то рвался в командировку, поинтересовался у Григория Игнатьевича:

— Что вы с этой весовщицей не поделили, что она на тебя ментам капнула?

— Зажралась совсем! — с досадой воскликнул Панин. — Требовала повышения оплаты ее труда в связи с инфляцией.

— Мои парни образумят ее, — заверил Алексей. — А сейчас не будем терять времени. Ты занимайся документами, а авиабилет — забота Тюленя.

— А мне что прикажешь делать? — шутливо поинтересовался Марат.

— Попрощайся с Мариной и сыном и собирайся в дорогу, — улыбнулся Атаман ближайшему сподвижнику. — Утром Виктор за тобой заедет.

— Заметила, как он на тебя посмотрел? — спросил Алексей Нину, когда они остались вдвоем. — Я имею в виду Григория.

— Зато ты меня не балуешь сегодня своим вниманием, — обиженно отозвалась женщина, облокотившись о косяк и отвернувшись от него.

— Извини, Нинок. — Алексей поднялся, подошел к ней вплотную и коснулся своим лбом ее лба. — У меня был ужасный вечер, поэтому я сам на себя не похож. — И он поцеловал ее в лоб.

Нина подняла на него печальные глаза.

— Ужинать будешь?

— Обязательно! И даже с великим удовольствием что-нибудь выпил бы.

— Тем более есть повод, — загадочно улыбнулась Нина.

— Какой повод?

— Не спеши, потом узнаешь, — заинтриговала его женщина, выскользнув из объятий Алексея и направляясь на кухню.

— Я требую немедленных объяснений, — с напускной серьезностью потребовал Алексей, последовав за хозяйкой. Она в ответ только рассмеялась, бросила кокетливый взгляд, открыла холодильник и принялась извлекать оттуда продукты. Поставив на плиту разогреваться жаркое, она подсела к столу, налила Алексею рюмку мартини, а себе плеснула кока-колы.

— Ты не выпьешь со мной за компанию? — удивился Атаман и застыл в ожидании с поднятой рюмкой.

— Ты же знаешь, любимый, что я всегда рада поддержать тебя. Но мне нельзя.

— Почему?

— Врачи запретили.

— Ты заболела? — забеспокоился Алексей и поставил рюмку на место.

— Выпей за нас с тобой, — попросила Нина. — А потом я тебе все расскажу.

Алексей вновь взял рюмку и опорожнил ее одним глотком.

— Рассказывай, — тут же потребовал он, не закусывая.

Женщина встретилась с его настойчивым взглядом и опять рассмеялась. У нее неестественно светились глаза, излучая любовь, преданность и еще что-то такое неуловимое, в чем не терпелось разобраться Алексею. Спокойствие и хорошее настроение постепенно передавались Атаману. Но окончательно он не расслабился и не ожидал сегодняшним вечером доброй новости.

— На Западе моментально бы определили твою национальность, — уводя разговор в сторону, произнесла Нина. Она явно наслаждалась неведением любимого.

— Это почему же? — не понял он.

— Потому что только русские пьют мартини залпом, словно водку, — сказала хозяйка.

— Тоже мне, эксперт нашелся, — недовольно отозвался Алексей, хотя замечание Крутояровой пришлось ему по душе. — Не заговаривай зубы, а лучше выкладывай новости.

— Алеша, ты детей любишь? — задала менее всего ожидаемый вопрос Нина.

— В каком смысле? — почесал затылок заинтригованный Алексей, пытаясь сообразить, к чему клонит Нина.

— В прямом! — Ее любопытный взгляд изучал лицо собеседника, который никак не мог сориентироваться в лабиринте тайн и загадок.

— Ну, у меня взрослая дочь и как к отцу, по-моему, у нее нет ко мне претензий…

— Меня интересует твое отношение к маленьким, — перебила его женщина, — к совсем крохотным.

— Я как-то не задумывался над этим. Подожди, подожди! — У него заметно прояснились глаза. — Я правильно тебя понял?

— Возможно, — уклончиво ответила Нина, потупив взор.

— Когда?!

— Еще не скоро.

— Я давно мечтал иметь внука. Мальчика! — на глазах оживился собеседник. — Но дочь буквально игнорирует мужчин. — Он налил мартини в большой фужер.

— У нас с тобой будет не внук, даже, может, и не мальчик, — тихо сказала женщина.

— У нас родится сын! — уверенно произнес Атаман. — Вот за него я и хочу выпить! — И он, не отрываясь, осушил огромный фужер, еще раз подтвердив свою национальность.

— Твоей самоуверенности можно позавидовать, — сказала Нина, выключая газ. — Горячее класть?

— Я не хочу есть, не то настроение. — Он подошел к Нине, легко поднял ее на руки и добавил: — И ты не сомневайся, у нас обязательно будет наследник!

— Отпусти, сумасшедший! — воскликнула Нина. А ее увлажненные глаза молили об обратном, ей так хотелось, чтобы Алексей никогда не выпускал ее из рук.

— Родная ты моя, милая! — Алексей накрыл ее губы длительным и благодарным поцелуем. А когда оторвался, не давая возможности опомниться, унес ее в спальню.

Они провели чудную ночь, подарив друг другу много счастливых минут. Но слишком быстро двигаются стрелки часов на вершине всепоглощающего счастья, неминуемо приближая миг расставания…

Алексей любил двух женщин. Даже для самого себя не мог определить, к какой больше привязан, поэтому расставание с одной из них сменялось томительным ожиданием от предстоящей встречи с другой. Теперь другая становилась для него единственной и неповторимой, она незримо присутствовала во всех рисуемых им в воображении картинах. Но ожидание встречи этим утром со Светланой омрачалось вчерашней ссорой. Алексей решил прибегнуть к излюбленному методу. Он припарковал джип на одной из пустынных утренних стоянок и достал из бардачка блокнот и авторучку.

Время от времени он баловал жену стихами своего сочинения. После мучительной получасовой работы Алексей последний раз пробежал взглядом по своему творению и захлопнул блокнот.

Купив на базарчике у ранних торговок шикарный букет красных роз, он поехал домой. Когда входил в спальню, разволновался, как школьник перед экзаменом. Но супруги в спальне не оказалось. И только заглянув в гостиную, он обнаружил Светлану, задремавшую в кресле.

«Вероятно, всю ночь не спала», — виновато подумал он, бесшумно приближаясь к ней. Он крался на цыпочках, чтобы не нарушить неспокойный сон. Положив цветы и листок со стихами ей на колени, он так же бесшумно удалился.