Девять граммов пластита Серия: - Марианна Баконина Страница 64
Девять граммов пластита Серия: - Марианна Баконина читать онлайн бесплатно
– За что? Ты… вы же сегодня работали!
– А теперь отстранили. Говорят, не вернут в кадр, пока я не перестану быть новостью.
– И ведь складно так излагает, козел! Мол, необъективность, пристальное внимание, надо разобраться с угрозами, со взрывами. Получается – до окончания следствия, а это значит навсегда. – В сердцах бросил Маневич и наполнил рюмки во второй раз.
Теперь тост произнес Савва. Свой любимый:
– Все за нас, даже приметы. Даже число тринадцать!
Эта присказка появилась у него, когда Ярослав пытался снять с эфира репортаж о школе двойников. Как раз тринадцатого числа. А репортаж все равно вышел в эфир, пусть и на месяц позже.
– Так что я теперь по вашей милости безработная, навсегда уволенная из кадра, – улыбнулась Лизавета Сункову.
– Не навсегда. Мы их найдем…
– Это я знаю, на каждом брифинге только об этом и речь, причем время обязательно будущее.
– Почему, иногда и задерживаем. Вон…
– Кресты переполнены, – перебил милиционера Маневич. – Это мы слышали. Ты вот этого, который нас сбивал, видел? Видел. На «хвосте» у него сидел? Сидел. И не задержал.
Митя хотел возразить, но не успел. Языкастый репортер не унимался:
– Знаем, знаем, и про техническую базу, и про плохие автомобили, и про то, что техника и оружие у них лучше, чем у вас, – тараторил репортер. – Все, все знаем. У тебя машинка действительно не важнец, но и на «мерсах» вы их не делаете.
– «Мерседесов» в нашем ведомстве нет.
– Это я преувеличил для художественности. Но ведь не догоняете?
– Не догоняем.
– Даже вот это дело со взрывом. Бабахнула машинка, поговорили вы с Лизаветой один разок – и дело в архив. Не так, что ли?
– Не так! Я же приехал!
– Ты и твой начальник, который меня утром встретил, удивительно приятные исключения. Я даже поражаюсь вашей добросовестности, – миролюбиво улыбнулась Лизавета.
– Это потому что у них парня порезали и вообще труп есть. Тяжкое преступление. А возиться с незначительным взрывчиком при отсутствии жертв – морока! Мне так мои опера и сказали, что особо искать не будут, раз все благополучно обошлось, – продолжал гнуть свою линию Маневич.
– В общем, мне надо куда-нибудь секретаршей пристраиваться. Слово нашего Ярослава тверже гороха. Пойду на биржу труда, раз тех, кто подложил пластит под мою бедную «Герду», не могут поймать!
Митя, кажется, обиделся.
– Но и вы хороши. Дружите с кем попало. Ничего о человеке не знаете, и сразу такая дружба…
Лизавета совсем развеселилась:
– Я вам больше скажу. У меня всегда так – приезжаем, ничего о человеке не знаем, и – бах! – сюжет. Или вот вы. Я вас второй раз в жизни вижу и ничего, домой пригласила, коньяком угощаю. Только не надо говорить, что это другое дело, что у вас в кармане книжечка с гербовой печатью. Это ничего не доказывает. Кстати, вы тоже к малознакомым людям пришли и выпиваете! А вдруг коньяк с клофелинчиком?
– Тогда вместе вырубимся. А брать у меня нечего, кроме блокнота и записной книжки.
– Не знаю, как у тебя, а моя книжка на вес золота. Там все, да и у любого журналиста так. – Маневич опять разлил коньяк.
– Хороший напиток, – вставил фразу Савва. Он молчал даже больше, чем обычно, наверное, потому, что был единственным, кто пострадал всерьез. Отдавленные пальцы ныли, боль отдавалась во всей руке.
– Значит, так, ребятки, время позднее, гадать на кофейной гуще – бессмысленно, – заявил Митя, когда они выпили по четвертой, съели третью порцию бутербродов и выстроили два десятка версий по поводу странных покушений. – Завтра я прокачаю в «Астории» насчет Давыдова. И придумаем, что делать. Безработная Елизавета Алексеевна посидит для надежности дома. Да и вы особо не гуляйте!
– А чего это ты раскомандовался? – возмутился Савва. – Меня вообще в милицию вызывают. На допрос. Не все же, как ты, с доставкой на дом работают.
– А я хотела Барановича навестить, – с грустью сказала Лизавета. – И вообще, это называется домашний арест, что во многих странах считается мерой пресечения и даже мерой наказания, почти равнозначной…
Дорассказать об особенностях импортного законодательства ей не удалось, помешал телефонный звонок.
– Алло!… Да, я голос узнала. Да, здесь… Это вас руководство разыскивает. – Лизавета протянула трубу оперативнику.
Горный начал разговор с ехидного вопроса:
– Ты, я смотрю, мою просьбу поберечь девушку воспринял чересчур буквально? Я понимаю, девушка красивая, не грех провести более детальную оперативную разработку, но не до половины же второго ночи!
– Неважно когда, важно как, Игорек, сколько раз тебе повторять. К тому же кое-что случилось. Я тебе завтра расскажу.
– Даже сегодня. Прямо сейчас выезжай на Ленина. Тут у нас еще один труп. Арциеву застрелили. Я тебя поэтому и ищу. Дома нет, на работе нет. Я уж беспокоиться начал. Хорошо вспомнил про последнее задание. Выезжай немедленно.
– Ладно. Еду.
– Что случилось? – мгновенно насторожился Маневич. За то время, что он дружил с милиционерами и пил с ними водку, Саша научился находить второй смысл в простых, как гвозди, словах.
– Кое-что случилось. Но тебя я с собой не возьму. Кадмиев вон уже ездил с журналистом. В результате – покойник. Ладно, ребята. Пока и счастливо. До завтра. Дома сидеть не надо, но сначала дождитесь утром звонка – моего или Горного. Ладно?
Лизавета кивнула и пошла провожать гостя. На прощание он ее обнадежил:
– А без работы тебе сидеть недолго. В этом деле как раз есть зацепка, тем более если все, и ты в том числе, связаны с Дагаевым.
– Мои с ним связи несколько преувеличены, – возразила Лизавета.
Одевшись, Сунков махнул ей рукой и вышел. Зорина тщательно заперла двери и вернулась на кухню. Савва и Маневич спорили, кто побежит за коньяком. Пока хозяйки не было, они решили, что надо отметить серию знаменательных событий, выпавших на двадцать пятое апреля. Лизавета не разобралась, с горя или от радости они собираются пить, но безропотно приготовила бутерброды.
ТАБЕЛЬ О РАНГАХПросторная, элегантная квартира хозяйки мини-пекарни и просто роскошной женщины Серафимы Валентиновны Арциевой была забита совсем не элегантными людьми. Люди ходили, разговаривали, фотографировали, писали протоколы осмотра места происшествия.
Народу набралось действительно много – следователь прокуратуры, оперативники из отдела по расследованию убийств РУВД и территориалы из отделения милиции, участковый, эксперты, фотограф плюс рубоповцы. Но толчеи не было, каждый знал и выполнял свою конкретную работу. А работы этой хватало – побеседовать с рыдающей домработницей, просмотреть бумаги убитой, проверить «пальчики», сфотографировать место преступления…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments