Я убью тебя, менеджер! - Евгений Зубарев Страница 64

– Господа арендаторы! У вас в 17.00 заканчивается оплаченное время. Или вы даете нам еще сотню, или завершаете свое представление и валите отсюда, на хрен.

Я запахнул поглубже полы своего бухарского халата и понуро пошел за кулисы. У меня не было сотни долларов. Но, если бы была, я бы, конечно, обязательно продолжил. Потому что мне хотелось бы верить в этих людей не меньше, чем они верили в меня, точнее, в Короля пигмеев, и хотя бы поэтому стоило дать им еще один шанс на починку их заклинивших мозгов.

Впрочем, мои друзья считали иначе – сотню никто не достал, а все дружно встали, растолкали Петра и потянулись со сцены за кулисы. И тут же поднялся весь зал, со спокойным жужжанием растекаясь к светлым пятнышкам раскрывшихся на улицу дверей.

На последней планерке в этот четверг нам было обещано официальное знакомство с новым генеральным, поэтому к одиннадцати утра в редакцию явились все, даже Анечка Шумилова, раньше трех на работу обычно не захаживавшая.

В сравнительно большом кабинете главного редактора были заняты все сидячие места, и даже сама Софья демократично уселась на подоконнике, освободив свое кресло для дорогого гостя.

Я, как всегда, опоздал, но ненамного – представление еще не началось, и собравшийся в кабинете народ вполголоса обсуждал события последних дней.

– В парламент внесли новый закон, насчет воинской службы студентов, – озабоченно щебетала Жанка из секретариата, у которой было аж трое сыновей школьного возраста. – А мотивация у Министерства обороны такая – мол, низкий образовательный уровень у солдат надо повысить за счет умных студентов.

– О, какая богатая мысль! – обрадовался Вова. – В тюрьмах ведь тоже образовательный уровень не блещет. Теперь надо, чтоб Министерство юстиции подсуетилось – чтоб студенты, по окончании вузов, не только послужили, но и посидели. Ну, для повышения среднего образовательного уровня контингента.

В распахнутую дверь кабинета размашистым шагом вошел невысокий тучный человечек в стандартном сереньком костюме и уверенно занял место за столом редактора. Гомон в кабинете стих, и два десятка пар глаз уставились на серенького гражданина.

– Значит, так, – по-хозяйски положил он локти стол и приосанился. – Меня зовут Владимир Тупченков, я новый генеральный директор, назначенный к вам вашим новым собственником, концерном «Медиагаз-нефть».

Он помолчал, оглядывая собравшихся каким-то бычьим, тяжелым, но ничего не выражающим взглядом маленьких бесцветных глазок, спрятавшихся под низким лбом и выдающимися надбровными дугами.

Впрочем, когда бесцветные глазки уперлись в меня, они ожили. В них появилось сначала недоумение, потом беспокойство и наконец раздражение. Директор дернул носом и перевел взгляд на Софью.

– И вот еще что я хотел бы сказать, – сообщил он, глядя теперь уже только на Софью. – Ваше издание, как всем известно, является убыточным. Предыдущие владельцы создали для вас тепличные условия, в которых вы могли себе позволить писать все что угодно и при этом не нести никаких обязательств ни перед акционерами, ни перед местной администрацией, ни даже перед федеральной властью. Сейчас у вас другой владелец и другие правила игры. Вы должны зарабатывать деньги для издания, а не тешить свое самолюбие или надувать щеки перед знакомыми, прости господи, интеллигентами. Меня пригласили сюда, чтобы сделать проект под названием «Петербургский интеллигент» прибыльным, и я сделаю это, даже если мне придется кое-кого уволить.

Софья криво усмехнулась и сказала в потолок, достаточно громко, чтобы услышали все:

– Для начала не мешало бы выплатить зарплату журналистам. Хотя бы за прошлый месяц. Концерн деньги давно перечислил. Увы, ваши эффективные менеджеры не спешат их выдавать.

Генеральный услышал ее и возмущенно затряс коротко стриженной головой, одновременно тыча коротеньким толстым пальцем в меня:

– При чем тут мои менеджеры? Вот человек, из-за которого вы до сих пор не получили зарплату! Вместо того чтобы поставить согласованный с рекламной службой текст, за который рекламодатель перечислил отличные деньги, этот тип устроил балаган, дешевую истерику, прямо нарушил распоряжение начальника рекламной службы Светланы Лещевой, и в результате был опубликован бессмысленно скандальный материал, за который нам еще к тому же предстоит отвечать в суде.

Софья с какой-то тоскливой печатью безнадежности на усталом лице парировала:

– Решения о публикации, согласно уставу газеты и закону о СМИ, принимает главный редактор издания, а не какая-то девочка из рекламной службы.

– Это вам не девочка! – снова затряс головой Тупченко, еще и стуча по столу обеими ладошками, видимо, для пущей убедительности. – Светлана Лещева уже руководила крупным газетным проектом в Москве!

– И где же этот проект, не подскажете? – подняла брови на генерального Софья.

– В пизде, – срифмовала Марта из угла совершенно ровным, светским голосом. – Проект назывался «Российские регионы», имел федеральное финансирование и умер всего за десять месяцев – после того как украли все деньги, до последней копеечки. А газету, кстати, так и не выпустили – ни одного экземпляра. Я это знаю, потому что они мне фотки заказывали и кинули потом, разумеется. Лично Светлана Лещева и кинула, коза драная.

Тупченко хмуро посмотрел в сторону Марты, но возражать ей не стал. Тогда слово взял я:

– Хотел бы подчеркнуть два важных обстоятельства. Во-первых, вы ошибаетесь, полагая, что журналист должен зарабатывать деньги для своего издания. Журналист этого делать как раз не должен. У журналиста совсем иные функции – нести читателю информацию, по возможности, объективную. А во-вторых, судиться с фирмой «Акран» будете не вы, а лично я и редакция. И именно я, из своего кармана, и редакция, из редакционного фонда, будем платить по иску, доведись нам проиграть это дело. А вы тем временем спокойно выпишете себе еще штук на триста премий – вот и все ваши заботы по этому поводу. Так что оставьте свой гнилой пафос для акционеров концерна – они вам, может, и поверят, а мы – нет.

Тупченко вскинул голову и резко сказал:

– Я не думаю, что вы уполномочены говорить от имени всего журналистского коллектива. А я хотел бы выслушать всех.

Впрочем, коллеги благоразумно помалкивали, и тогда генеральный сам указал на следующего комментатора:

– Мне хотелось бы узнать мнение Анны Шумиловой, возглавляющей отдел культуры.

Анечка тут же покраснела, нервно заерзав на своем стуле, но, пожевав с полминуты губами и поправив прическу из коротких черных волос, все-таки выдавила из себя:

– Мне действительно кажется, что не следует начинать эту встречу с конфронтации. Наши новые руководители, я уверена, хотят нам всем финансового благополучия, поэтому мы не должны им мешать. И вообще, Иван, насчет денег ты неправ. Деньги, на самом деле, в жизни очень важны. А ты вечно строишь из себя бессребреника, а сам халтуришь за большие бабки в глянце. Халтуришь-халтуришь, я точно знаю!