Немного героина для невесты Казановы - Екатерина Волкова Страница 64

Марина забралась на высокий табурет у стойки бара и, болтая ногами, принялась разглядывать свои кеды. Это были дешевые китайские кеды, купленные с уличного лотка. В подобных кедах прошла большая часть Марининого детства. Они были ярко-желтые, совсем летние и совершенно раскисшие от осенней влаги.

Марину разобрал смех, когда она поняла, что одета в соответствии со вкусом милиционера. Егоровская тоска по ярким цветам, наверное, была связана со скучным серым цветом милицейской формы.

Едва успокоившись, Марина припомнила егоровский желтый пиджачок с искрой и снова залилась смехом. Воспоминание об экзотических нарядах следователя Егорова, таящихся в его старом платяном шкафу, потянуло за собой образ венецианского полицейского в белокуром парике, но с черными усами.

Марина хохотала, утирая слезы, а Проходимцев и Сергей весело смотрели на нее, почти готовые присоединиться. Венецианский полицейский в памяти Марины сменился неожиданно Александром. Он что-то кричит по-английски Марине, а она целится в него из пистолета. Марина замолчала так же внезапно, как и рассмеялась.

Рядом со столиком бесшумно возник официант. С его подноса на стол перекочевали столовые приборы и суповая миска, которая распространяла дурманящий запах свежего грибного супа.

— Что тебя так рассмешило? — спросил Сергей.

— Ерунда, старый анекдот. — А где Юля, спит?

— Такая жалость, что вы не встретились. Юля рано утром уехала в Москву. У нее для тебя какой-то грандиозный сюрприз.

— Да знаю я ее сюрпризы, — отмахнулась Марина. — Лучше бы дождалась меня здесь. Вот у нас действительно есть для вас с Юлей новость.

Марина наконец представила мужчин друг другу, и все заняли места за столом.

Пока Проходимцев рассказывал, Марина наблюдала, как меняется выражение лица Сергея, в отеле которого произошло убийство. Марина угадала — Сергей с благодарностью взял заявление из рук своего гостя и пообещал, что суд состоится. Справедливость должна восторжествовать.

Суп сменился жарким из телятины, а затем яблочным пирогом. Несмотря на погоду и суеверия, кормили в «Теннис-отеле» по-прежнему хорошо.

После ужина Марине пришлось возвращаться к мокрым кедам и немного просохшему, но все еще холодному свитеру. Сергей проводил Марину в ее коттедж. Он так и выразился — «твой коттедж».

Марина не возражала, у нее не было на это сил. Пока мужчины возились с камином, она куталась в одеяло, свернувшись на диване калачиком. Глаза слипались, она не могла дождаться, когда ее оставят одну.

Наконец поленья уютно затрещали, а дождь за окном только усилил ощущение уюта. Гостиная начала нагреваться, и Марина решила спать здесь же, на диване. Когда Сергей увел Проходимцев устраиваться, Марина стащила из спальни вниз все одеяла и простыни, сняла мокрую одежду, погасила свет и мгновенно уснула.

Ее разбудила тишина. Дождь прекратился, одновременно догорели поленья. За окнами стояла такая же ватная тишина, как и внутри коттеджа.

Абсолютная тишина в лесу — это было так странно, что у Марины появилось безотчетное чувство тревоги. Она ворочалась с боку на бок, вспоминала отрывки из каких-то глупых фильмов. Сон не возвращался. Она словно забыла сделать что-то важное, но что именно — стерлось из памяти.

Она опустила босые ноги на теплый деревянный пол. Половица скрипнула, и лицо Марины болезненно сморщилось. Ей необходимо выбраться наружу из этих комьев ваты, которыми Марину обложили, будто елочную игрушку, перед тем как спрятать на дальнюю полку до следующего года. Она заходила по комнате, и весь дом наполнился звуками ее шагов и скрипом половиц.

Марина снова закуталась в одеяла. Чтобы развлечься, начала вслух составлять список гостей на свой будущий день рождения. Это занятие помогало ей уснуть, как кому-то помогает пересчитывание овец или слонов. Когда Марина дошла до тридцать первого гостя в списке и всерьез задумалась, а стоит ли вообще приглашать этого человека, она поняла, что больше сегодня не уснет.

Где-то недалеко завыла собака. Завыла протяжно и зло. Марина пожалела ее, мокрую и одинокую. Затем вспомнила, как Сергей говорил, что строго-настрого запретил держать на территории «Теннис-отеля» собак. «Многие важные персоны, которые будут играть здесь в теннис, боятся собак, как маленькие дети. Это удивительно, но факт. Кроме того, собаки любят грызть мячи».

Как будто отвечая на ее мысли, зверь завыл еще ближе. Марина зарылась в одеяло с головой.

— Я схожу с ума, — произнесла она вслух и решительно отбросила одеяло. Чтобы одеться и обуться, ей потребовалась ровно минута. Она вышла на улицу и прикрыла за собой дверь коттеджа.

Дождь и впрямь перестал, но небо не прояснилось. Влага висела в воздухе. Дорожек не было видно, и Марина двинулась в сторону леса наугад.

Ее страх не был страхом темноты, как это бывает у детей. Беспомощной Марину делала неизвестность. Как бы ни был настроен этот зверь, прикидывающийся голодным волком, Марина посмотрит на него и вернется.

Шум веток заставил Марину замереть. Из кустов к ней выкатился светло-коричневый мохнатый клубок — помесь пекинеса и дворняги. Пес завилял хвостом, радостно поскуливая. Марина поверить не могла, что такое мелкое животное способно издавать такие ужасные звуки.

Как только Марина наклонилась, чтобы погладить мокрого пса, тот ловко увернулся и скрылся в кустах. Марина только обожгла руку о пожухлую осеннюю крапиву.

— Надеюсь, ты не будешь больше никого пугать, — пробормотала Марина и повернула назад. Правая рука ныла в память о растяжении, а кожа на тыльной стороне ладони зудела от крапивного ожога.

Собака удивительным образом напомнила Марине о ее тайнике в баре коттеджа и о маленькой записной книжке в светло-коричневом кожаном переплете.

Войдя в дом, Марина сунула руку в пыльную глубину бара. На мгновение ей показалось, что кто-то ужасный сейчас откусит ей руку. Пальцы нащупали кожаный переплет. Марина извлекла ставшую бесполезной книжицу.

Когда-то она думала, что записи помогут ей поймать убийцу Гоши. Факт существования книжки не давал Марине отчаиваться. Она полагалась на эту книжку, как Тезей полагался бы на нить Ариадны. Но лабиринт сам неожиданно кончился, выпустив Марину на яркий свет.

Она наугад раскрыла книжку. С виду страницы выглядели как и в любой другой телефонной книжке. Фамилия, номер телефона. Но против каждой записи стояли цифры. Первая цифра обозначала вес в десятых грамма, вторая — сумму в долларах. А рядом — разница между оптовой и розничной ценой. Марина и не представляла себе, какую фантастическую прибыль приносит торговля наркотиками.

Из записей можно было понять, что Гоша брал с каждого по индивидуальным расценкам. «Гибкая система скидок», — с горечью вспомнила Марина расхожее выражение из рекламных объявлений.

Марина нашла в книжке фамилию Виталика, своего бывшего начальника, редактора «Русского эроса». Виталик платил Гоше меньше, чем престарелый поэт-авангардист, который сердечно тряс Гошину руку на «Золотом пере» и который тоже был в этой книжке. Кроме авангардиста, Марина узнала еще несколько громких фамилий. Сколько неприятностей могла бы причинить им маленькая записная книжка, попади она в соответствующие руки.