Эхо-парк - Майкл Коннелли Страница 65

– Ну… мне ведь придется распорядиться принести дело из архивов.

– А архивы тут, в этом же здании?

– Да, под нами.

– Тогда будьте добры, позвоните в архивы и попросите доставить досье прямо сюда. У нас не так много времени.

– Подождите здесь. Я вручу вам его лично.

– Спасибо, мистер Осборн.

Мужчина вышел из кабинета, а Рейчел посмотрела на Босха с легкой улыбкой:

– Будем надеяться, что он не передумает.

– Здорово у тебя получилось, – произнес он. – Я говорю своей дочери, что она могла бы уговорить зебру скинуть свои полоски. Думаю, что ты могла бы уломать тигра.

– Если я проверну это дело, с тебя еще один ленч в «Уотер-гриль».

– Обязательно.

Осборн отсутствовал почти пятнадцать минут. Когда он вернулся, то нес папку почти в дюйм толщиной. Он передал ее Уоллинг, которая приняла досье, поднявшись с места. Босх воспринял это как знак и тоже встал.

– Мы вернем вам это как можно скорее, – проговорила агент ФБР.

– Подождите! Вы сказали, что посмотрите его тут.

Рейчел уже шагала к двери, вновь обретя уверенную начальственную осанку.

– Мы не можем больше ждать, мистер Осборн. Нам надо действовать. Досье получите завтра утром. – Она уже шагнула за порог. Босх проследовал за ней и закрыл за собой дверь, успев услышать за спиной финальную реплику Осборна:

– А как же судебный ор…

Проходя мимо уже знакомой служащей, Рейчел попросила выпустить их из-за конторки. Она по-прежнему держалась на два шага впереди Босха, и они вышли в коридор. Босху нравилось идти за Рейчел, он восхищался тем, как она держится. Авторитетность и представительность в чистом виде.

– Есть тут где-нибудь поблизости «Старбакс», где мы могли бы сесть и посмотреть это?

– Всегда где-нибудь поблизости есть «Старбакс».

На улице они двинулись в восточную сторону, пока не дошли до крошечной закусочной, внутри которой имелась маленькая стойка с табуретами. Пока Босх заказывал за стойкой два кофе, Рейчел раскрыла папку.

Когда кофе был выставлен на стойку и оплачен, Рейчел уже обгоняла Босха на страницу. Они уселись плечом к плечу, и она стала передавать ему каждую страницу, предварительно просмотрев ее сама. Они работали молча, и ни один не дотрагивался до кофе. Заказав кофе, Босх просто оплатил им с Рейчел место за стойкой.

Первый документ в папке представлял собой копию свидетельства о рождении. Фоксуорт явился на свет в больнице Королевы Ангелов. Матерью была записана Розмари Фоксуорт, родившаяся 21.06.54, в Филадельфии, штат Пенсильвания; отец неизвестен. Адрес матери – квартира на Орчид-авеню, в Голливуде. Босх прикинул местонахождение жилья: где-то в центре нынешнего Кодак-центра, который стал частью плана обновления и реконструкции старого Голливуда. Сейчас там блеск, стекло и красные ковры, но тогда, в 1971 году, это, безусловно, был район, населенный уличными проститутками и наркоманами.

Свидетельство о рождении содержало также фамилию врача, принимавшего роды, и больничного социального работника, привлеченного к делу.

Босх произвел нехитрые вычисления. Розмари Фоксуорт произвела на свет сына в семнадцать лет. Отец неизвестен. Указание в документе фамилии работника социальной сферы означало, что роды оплатил округ, а домашний адрес не сулил счастливого начала жизни младенцу по имени Роберт.

Все это вызвало перед мысленным взором Босха моментально проявляющуюся картинку, своего рода полароидный снимок. Он догадывался, что Розмари Фоксуорт сбежала из дома в Филадельфии, приехала в Голливуд и поселилась в квартире-ночлежке вместе с другими такими же, как она. Видимо, зарабатывала на жизнь проституцией на окрестных улицах. Наверняка употребляла наркотики. Родила мальчика, вскоре после чего вмешался округ и забрал его.

По мере того как Рейчел передавала ему все новые документы, перед Босхом постепенно разворачивалась эта безрадостная история. Роберта Фоксуорта изъяли из-под опеки матери в возрасте двух лет и передали в систему администрации по делам несовершеннолетних. Следующие шестнадцать лет он переходил из одной приемной семьи в другую и из одного детдома в другой. Босх отметил, что среди этих учреждений был Маклареновский центр содержания малолетних преступников в Эль-Монте – заведение, где сам он когда-то провел несколько лет.

Досье изобиловало результатами психиатрических экспертиз, проводившихся ежегодно после частых возвращений Фоксуорта из приемных семей. В целом досье рисовало картину искалеченной человеческой судьбы. Печальную? Да. Уникальную? Нет. Это была история ребенка, отобранного у своего единственного родителя, а затем претерпевшего ничуть не менее дурное воздействие со стороны ущербных воспитательных учреждений, в которые его определяли. Фоксуорт кочевал из одного места в другое. У него никогда не было настоящего дома и семьи. Он, очевидно, никогда не знал, что такое быть нужным или любимым.

Чтение этих страниц всколыхнуло в Босхе воспоминания. За два десятка лет до странствий Фоксуорта через воспитательную систему казенных домов Босх протоптал в ней свою тропу. Пережил собственный набор психологических травм, но тот ущерб ничто в сравнении с масштабом увечий Фоксуорта.

Следующим документом, который передала ему Рейчел, была копия свидетельства о смерти Розмари Фоксуорт. Она скончалась 5 марта 1986 года от последствий употребления наркотиков в сочетании с гепатитом С. Умерла в тюремной камере окружного медицинского центра при Университете южной Калифорнии. Роберту Фоксуорту шел шестнадцатый год.

– Вот оно, смотри! – вдруг проговорила Рейчел.

– Что?

– Самое длительное пребывание в приемной семье было у него в Эхо-парке. А вот и люди, у которых он жил: Харлан и Дженет Саксон.

– Какой адрес?

– Номер 710 по Фигероа-лейн. Он пробыл там с восемьдесят третьего по восемьдесят седьмой. В общей сложности почти четыре года. Наверное, привязался к ним, и они к нему тоже.

Босх наклонился ближе, чтобы рассмотреть лежащий перед Рейчел документ.

– Его задержали с трупами на Фигероа-террас, – сказал он, – в паре кварталов оттого места. Проследуй они за ним еще хотя бы минуту, он бы вывел их прямиком к логову!

– Если только он направлялся именно туда.

– Туда, будь уверена.

Рейчел передала ему страницу и перешла к следующей. Но Босх уже встал и отошел от стойки. На данный момент он узнал достаточно. Он искал связь Уэйтса с Эхо-парком и теперь нашел ее. Босх был готов на время отложить чтение бумаг. Он располагал всем необходимым для следующего шага.

– Гарри, а вот отчеты психиатров, которые обследовали его, когда он был подростком. Он несет здесь всякую болезненную чушь.

– Например?

– Масса злобы по отношению к женщинам. Молодым, неразборчивым в связях женщинам. Проституткам, наркоманкам. Чувствуешь, какой психологический мотив тут кроется? Знаешь, во что это вылилось в конечном счете? Он всякий раз вновь и вновь убивал свою мать. Эти пропавшие женщины и девушки, которые на его совести… Та, что он похитил сегодня ночью… Для него все они были чем-то вроде его матери. И он испытывал постоянное желание убивать ее за то, что она его бросила. А еще, может, убивать этих девчонок, пока они не успели совершить того же самого, что и она: произвести на свет ребенка.