Благие намерения. Мой убийца - Ричард Халл Страница 65

Я придерживаюсь правила не реагировать на критику в свой адрес, тем более доля истины в словах миссис Фарли все же имелась.

– Вот и решение, – только и сказал я. – Не могли бы вы уточнить, где следует оставить одежду? А то там, похоже, и замерзнуть недолго. И кстати, тревогу поднимайте не сразу – Алан должен успеть взять одежду и скрыться.

Судя по всему, деятельная миссис Фарли могла сообщить довольно точно, куда следует положить пожитки Алана. Мы решили, что будет лучше, если миссис Килнер оставит одежду, когда стемнеет, и точно определились с местом, чтобы ее было легко найти. К несчастью, последний пункт спровоцировал еще одно абсурдное предложение со стороны Алана: а почему это на берегу его не может встретить Анита?

К счастью, на пути столь привлекательного для другой искусительницы плана встала ревность.

– Тебе предстоит довольно долгая прогулка, – отрезала миссис Фарли. – Хочешь, чтобы тебя обременяла женщина, которая обычно и ярда пройти не в состоянии? Медлить будет нельзя. Единственное – нужно точно обозначить место встречи.

– Встретимся здесь. – Я ткнул пальцем в точку на карте. – Я выясню номер машины миссис Килнер.

Алан бросил взгляд на карту.

– Кошмар! Мне придется так долго ковылять… Что за дыра!

– Зато разомнешься. А то последние пару дней только и делал, что жаловался на отсутствие физической нагрузки. Ты ужасно растолстел. Впрочем, неудивительно, учитывая, что ты ел.

– Ну уж не за один день я растолстел. Знаешь, Маргарет, последние пару дней он мне слова не давал вставить!

– Ты становился раздражительным и злым… Ничего, прогулка пойдет тебе на пользу.

– Буду рад размять ноги. Ты видела ботинки, которые он приготовил? Я сотру пятки в кровь!

– Прости, – твердо сказал я, – ничего не поделаешь. По понятным причинам тебе нельзя надевать свои ботинки. Для простого работяги они слишком хороши. Давайте теперь обсудим время. Я разузнал, когда будет прилив.

Даже Алану пришлось признать, что я демонстрирую изрядную расторопность, вот только он считал ее прискорбной. Неблагодарность этого человека не знала границ.

– И когда, – спросил он, – нужно разыграть этот уморительный фарс? Чем быстрее все закончится, тем лучше.

– Завтра, – коротко ответил я.

Такой скорости они не ожидали. Люблю производить впечатление.

Временами наше путешествие в Мадфорд становилось просто невыносимым, и причина тому была проста: Алан не желал считаться с моими потребностями. А я всего лишь хотел доехать быстро и не привлекая внимания.

Иногда он вспоминал, чем мне обязан, и становился душкой. Однако чаще он демонстрировал свое истинное лицо. Будто школьник, который выехал на каникулы. Он с удовольствием превратил бы нашу поездку в нечто похожее на гулянки по ресторанам, показав свое укоренившееся легкомыслие и неизлечимый эгоизм. В какой-то момент мы даже поспорили.

Пока мы выезжали из Лондона, Алан вел себя довольно тихо: развалившись на сиденье, курил одну сигарету за другой, стряхивая пепел прямо на пол.

– На твоем месте я бы так много не курил, – сделал я замечание. – Сегодня ночью придется поднапрячься, а ты не в форме.

– То ты мне говоришь, что переплыть реку может каждый, да еще с закрытыми глазами, а то – что это тяжелое испытание.

– Бояться нечего, но табак вредно воздействует на твое сердце и дыхание.

– Кстати, надеюсь, Анита припасла для меня сигарет на той стороне.

– Конечно, – бодро солгал я, чтобы он не расшумелся.

– Те, что курю я?

– Разве работяги обычно курят турецкий табак? Естественно, нет. Нужно соблюдать приличия.

– Тем более надо прикончить те, что есть. Мне, наверное, и портсигар брать нельзя?

Под предлогом того, что нужно обогнать грузовик, я ничего не ответил, и мы продолжили ехать молча.

Где-то в районе Бэйсингстока Алан начал серьезно действовать мне на нервы. Он хотел размять ноги, подышать воздухом и выпить: на полном серьезе предложил заехать в паб и глотнуть пивка! Меня до глубины души потрясла его беспечность. Он совсем не беспокоился, что меня или мой автомобиль впоследствии опознают. Пришлось проявить твердость: и в словах, и в поступках. Пара лаконичных фраз… и я продолжил путь.

Ему это не понравилось.

– Твоя беда в том, – вспыхнул Алан, – что ты любишь командовать. Сперва я думал, что ты протягиваешь руку помощи, потому что у меня возникли проблемы. Я был о тебе хорошего мнения. Теперь-то я понимаю: ты согласился только ради того, чтобы мной помыкать. Ничего, когда-нибудь я вновь стану свободным и тогда отыграюсь за свои мучения! Прибирать твою грязную квартирку, заправлять твою мерзкую кроватку и постоянно повторять «Да, Дик», «Конечно, Дик», «Непременно, Дик»! Словно я какой-то подхалим. Если бы я и был подхалимом, то уж точно не стал бы пресмыкаться перед таким жалким, мелким, ничтожным коротышкой. Который к тому же притворяется, что все это мне во благо! Ненавижу лицемеров!

– Видимо, бесполезно напоминать, что все это было не просто тебе во благо, а совершенно необходимо?

– Будто это причина! Всего лишь предлог. Черт побери, как бы мне хотелось врезать тебе в челюсть, хоть разок!

– Разок? Разве обычно ты бьешь не семь раз?

– Ты!.. – Алан так разозлился, что закончились слова, он мог только заикаться. – Вот ты скотина!

– Ну спасибо.

– Если бы ты не сидел за рулем, я бы тебе показал. Надолго бы запомнил!

– При сложившихся обстоятельствах тебя и так нелегко будет забыть. Хотя я рад, что ты не готов устроить аварию. Ты вообще когда-нибудь слышал слово «благодарность»? Его значение, очевидно, тебе незнакомо.

Не в первый раз за последнюю неделю настроение Алана сменилось в мгновение ока, и он зашелся смехом.

– Вот ты гусь!.. Конечно, нельзя забывать, что ты для меня сделал. Наверное, мне удастся почувствовать благодарность, если наш фокус удастся. Но почему-то я не на сто процентов уверен в твоем профессионализме и к тому же не могу избавиться от чувства, что ты ввязался мне помогать по чистой случайности. А продолжаешь просто потому, что на кону твоя собственная шкура. Если бы ты мог избавиться от меня иным способом…

– Так бы и сделал. Естественно. Ты, кстати, сам хотел слинять поскорее.

– Согласен. Возможно, я перегнул палку. Но я неделю провел с тобой взаперти, испытывая постоянный мандраж из-за этого полицейского. Ты ведь понимаешь – нервы ни к черту. Поэтому я хочу выпить.

Ожидаемая просьба – я тщательнейшим образом продумал все детали и до сих пор горжусь, что ничего не упустил. К этому вопросу следовало подойти осмотрительно. Алан догадывался, что спиртное у меня с собой есть, я сам упомянул, что дам ему выпить бренди перед тем, как он войдет в воду. Ту фляжку я приготовил с конкретной целью и намеревался достать ее только в определенный момент; поэтому, предвидя просьбу Алана, я взял еще одну, плеснув разбавленного бренди лишь на дно. За прощальным ужином мы и так прилично выпили. Алан, наверное, рассчитывал на большее; скорее всего, поэтому у него и было такое скверное настроение.