Угрюмый город - Фридрих Незнанский Страница 66

Денис ждал, пока он вернется за стол. — Разницу понимаете? Сколько вам сахара?

Денис заметил, что руки его подрагивают, и подвинул сахарницу к себе.

— Я сам, спасибо.

— А разница такая! — продолжал Шуйский, распаляясь. — Как в школе: решил задачу шаг за шагом — нет вопросов! Взял ответ с потолка — интуиция подсказала — лучше помолчи! Объяснить не можешь, так не высовывайся— шайбу схлопочешь! Но мы как бы уже не школьники. За такую оплошность колом в дневнике не отделаться!

— Совершенно верно, — кивнул Денис.

— Тогда потрудитесь привести доказательства.

— Легко сказать! У меня нет доказательств, которые бы заведомо вас устроили. То есть устроили бы любого нормального человека в обычной ситуации. Но вы — это вы, Шуйский Дмитрий Сергеевич, а не среднестатистический обыватель. И ситуация у вас в жизни не совсем обычная: вы только что справили сами по себе поминки! Если не забыли еще…

— Вы высказали серьезное обвинение! — произнес Шуйский гневно, после каждого слова ударяя двумя пальцами по столу. — Я жду таких же серьезных доказательств!

Денис улыбнулся в ответ.

— Знаете, недавно читал одну хохму. Представьте, Франция, семнадцатый век, недоросль говорит учителю: «Зачем доказывать эту теорему? Дайте честное слово дворянина, и я вам поверю!»

— Доказательства!!!

— Хорошо. Я скажу, что за оборудование у вас пропало. Кроме вас, Пасечника и Боксера этого ведь никто не знает, так? Никакая это не система контроля доступа в помещение. Это устройство для стирания отпечатков пальцев и создания новых, разработанная профессором Зелинским. Как оно попало к Пасечнику, я точно не знаю, могу только догадываться. Вряд ли ваш уважаемый босс напрямую подкупил Зелинского: известный пластический хирург — человек наверняка не бедный. Вероятно, Пасечник пообещал ему организовать госзаказ. Может быть, через фиктивную структуру финансировал исследования, а Зелинский знай себе радовался, думал, что работает на шпионское ведомство. Как бы там ни было, Зелинский за свою доверчивость поплатился: сделал опытный образец, продемонстрировал его на Боксере, после этого Пасечник тихо и культурно организовал ему несчастный случай и пышные похороны. Чудо-машинку он поручил беречь вам. Не Боксеру же ее доверять, в самом деле! Его любая штуковина сложней финки приводит в тихое уныние. И у себя он ее хранить не хотел: раструбил на весь воровской мир, что у него есть, вот и опасался: знал, с кем имеет дело.

— Очень интересно! — хмыкнул в кулак Шуйский. — Но по-прежнему бездоказательно.

— Если интересно, я продолжу. Пасечник передал агрегат вам на ответственное хранение до завтрашнего сходняка, где он собирался продемонстрировать его благородной публике. А дальше — как дело пойдет: может внаглую, не прячась, открыть при «Мартинике» соответствующую манипуляционную, может, подпольный кабинет где-нибудь у лешего в тайге, собственно, это не имеет значения, один черт, Пасечнику этого чуда техники не видать как собственных ушей! Я вообще сомневаюсь, что он доживет до среды. Давайте временно отложим его заботы и поговорим про вас. Вас, Дмитрий Сергеевич, как я понимаю, давно уже точил червячок. Все, чем вы владеете, на самом деле принадлежит Пасечнику, но тут как раз проблемы нет: он вас поставил управлять своим легальным бизнесом, вы и управляете. Закавыка в другом: львиная доля прибыли поступает к Пасечнику от вас, а не от Боксера с его мелким рэкетом, но денег при этом у Боксера оседает несравненно больше. Тут никакие доказательства не нужны, достаточно посмотреть, кто где живет. К Боксеру в особняк иностранную правительственную делегацию пригласить не зазорно. А почему так происходит? Наверняка ведь не потому, что он лучше вас ведет дела. А потому, что так Пасечник решил. Боксеру как уважаемому вору положено одно, а вам, фраеру, пусть козырному, не дешевому, но все равно фраеру — другое. Я не сомневаюсь: вы бы могли облапошить Пасечника не на один миллион, причем без всякого риска, но не сделали этого. Потому что до недавнего времени боялись, и потому что не могли пользоваться этими деньгами в открытую. Но в какой-то момент вас прорвало. Не подумайте только, что я вас за это осуждаю. У нас же любой бизнес — сплошное мошенничество, сегодня уже достаточно тонкое и изощренное, а не тупое и беспардонное, как десять — двенадцать лет назад, завтра будет еще тоньше, еще изощреннее. Таким людям, как Пасечник, и тем более Боксер, на вершине бизнес-пирамиды не место.

— Вы так и не привели ни единого доказательства, — вставил Шуйский, когда Денис поднес ко рту чашку.

— Но теперь вы воспринимаете это спокойнее, так ведь? Когда я подойду к концу, вам доказательства будут уже без надобности. Позволите продолжить?

— Конечно! Мне давно уже не было так любопытно.

— Итак, вы решились поставить Пасечника на место: он анонсировал прибор перед воровским сообществом, вы его выкрали. Возможно, у вас была идея его коммерческого использования, но, думаю, в первую очередь вы хотели получить моральное удовлетворение. Прибор вы вынесли по частям, а потом устроили спецэффекты: дым, следы на потолке, взбесившиеся камеры наблюдения и так далее — в чем, в чем, а в охранных системах вы специалист, каких мало. Простите, что излагаю все без технических подробностей, я их не выяснял. Пасечник запаниковал. Он пообещал продемонстрировать машинку, меняющую отпечатки. Обещал и не сделал, коллеги по сходняку могут это расценить как неуважение, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сам он прибор найти не смог, возможно, потому что не знал, чего больше хочет: найти или скрыть факт пропажи. Когда у него ничего не вышло, он попросил вас нанять частного детектива, пообещать ему баснословный по снежинским меркам гонорар, а взамен потребовать полной конфиденциальности. Вы наняли самого известного — Олега Вовка. Что из этой затеи вышло, все знают. Но не все отдают себе отчет в том, что завтра сходняк. Когда я звонил вам ночью, вы были у Пасечника? И что он вам сказал?

Шуйский пожал плечами.

— Вы опасаетесь, что наш разговор записывается? Могу поклясться чем угодно: это не так.

— Не клянитесь. — Шуйский выдвинул ящик и показал Денису коробочку, внешне напоминающую зажигалку. — Это скрэмблер. Глушит все источники радиосигнала в радиусе пяти метров.

— А как же телевизор?

— Телевизор! — хмыкнул Шуйский. — Это не простой телевизор! И я уже говорил: он принимает сигнал не с комнатной антенны, а со спутниковой.

— Ладно, мы отвлеклись. Пасечник не догадывается, что вы украли прибор, но уговорит вас взять вину на себя, аргументы, как вы понимаете, он найдет. А потом устроит показательную казнь. И что самое обидное, он прекрасно понимает: все это бесполезно. Он не жилец. Просто умирать в одиночку ему не хочется. До сих пор вы проявляли олимпийское спокойствие, чтобы убедить Пасечника в своей невиновности. Сейчас самый момент сменить тактику. Вы знаете его лучше меня. Подумайте и согласитесь, что я прав!

— Еще чаю? — поинтересовался Шуйский.

— Да идите вы к черту с вашим гостеприимством! Вы что, ничего не поняли?!