Роковое соглашение - Михаил Март Страница 66

– Предложение заманчиво. Извините, я рассуждаю абстрактно, как делец, а не покупатель. Если, скажем, диадема испанской королевы попадет в руки настоящего коллекционера, он заплатит за нее пятьдесят миллионов долларов. На аукционе она уйдет за сорок пять. Это, если ее выставит Испания, истинная хозяйка сокровищ. Вы же хотите ее отдать за двадцать.

– Двадцать пять. И десять за розовый бриллиант, «Святой Франциск». Остальное – мелочи.

– Что вы будете делать с таким деньгами в этой стране?

– Деньги будут положены в офшорный банк где-нибудь в банановой республике на номерной счет. Вы получите сокровища и останетесь здесь под залог. Сундук можете спрятать или переправить – это ваше дело, но лично вы останетесь под залог. Когда я точно буду знать, что деньги в банке и смогу их перекинуть в другой банк, вы будете освобождены. Тройная страховка. Все довольны, все смеются.

– Остроумное решение.

– Важно, что оно принадлежит руководителю следствия. Такое же предложение Рогозин выдвинуть не может, так как он тут же будет арестован вместе с вами и передан Интерполу, а потом испанский суд, где еще действует смертная казнь.

– Не сгущайте краски. Преступление совершено на территории вашей страны. И судить преступников будут здесь.

– Есть русская пословица: «Хрен редьки не слаще». Пожизненное заключение хуже виселицы.

– Возникает закономерный вопрос: каким образом вы отнимете сундук у господина Рогозина? Почему вы не сделали этого раньше, если это так просто?

– На мой план ушел не один год серьезной работы. Теперь он созрел, и я могу его осуществить. Но повторяю: я не хочу держать при себе сокровища больше суток. Лучше всего – три-четыре часа. Поэтому мы должны определить конкретный срок. День и час. К этому времени у меня все будет готово. Подробности вам знать ни к чему. Тайна следствия.

– Вы, я вижу, человек серьезный, но не понимаете некоторых вещей.

Экспертиза ценностей займет неделю. И не меньше. А вы хотите решить вопрос за два часа.

– Вы не правильно меня поняли. После того, как я получу ценности, мне нужно передать их в ваши руки в течение двух-трех часов. А дальше ваше дело. Но вы окажетесь в кольце и не уедете из страны, пока я не проверю банковские счета в офшоре.

– Получите деньги, а меня с сундуком в тюрьму?

– Я напишу расписку в передаче вам ценностей взамен на деньги, и вы дадите мне такую же расписку. Это избавит нас от недоверия друг к другу. К тому же у вас будет возможность переправить сундук на Запад. Но я думаю, что жизнь дороже любых денег и вы не станете меня обманывать.

– Ничего сказать вам не могу. Встретимся через неделю, мне нужно проконсультироваться.

– Я вас не тороплю. Три года мы ждали этого разговора, и вы, и я. Неделя ничего не решает. Остановите машину у метро.

Вот с чего началась наша история. Продолжилась она после того, как Ласкер дал согласие.

Срок назначили на двадцатое июля. Именно в тот день в лесу раздались выстрелы.

Тюнич активно принялся претворять свой план в жизнь. На каждый вариант у него имелись два-три запасных. Ступенчатая система, по мнению подполковника, себя полностью оправдывала. Он поднимался с нижней на верхнюю, убеждался в ее прочности и только потом шел дальше. Но про пожарную лестницу он также не забывал, и черный ход для бегства с поля боя у него тоже имелся.

Следующее свидание состоялось также в машине. Самое удобное и безопасное место для переговоров. На сей раз он подбирал себе посредников и исполнителей своей задумки. Один Тюнич ничего сделать не мог. Ни ФСБ, ни Интерпол не могли стронуться с места, а в одиночку провести генеральную линию в жизнь не смог бы ни черт, ни сам Господь Бог.

Выбор партнеров имел решающее значение, и он отбирал их со всей тщательностью, изучая их досье, пополняя их и наблюдая за ними месяцами.

Теперь, как он считал, можно выходить напрямую к главному исполнителю, а потом подключать и других марионеток. Важно держать ситуацию под полным контролем. Задачи Тюнич ставил перед собой очень сложные, но речь шла не о сотне долларов, а обо всей жизни.

Когда Вика вышла из супермаркета и подошла к своей машине, то заметила интересного мужчину, прогуливавшегося по тротуару. Первое впечатление было испорчено его бесцеремонностью. Он подошел и предъявил ей свое удостоверение.

– И что дальше? Если вам надо со мной поговорить, то вызывайте меня повесткой. Я приду со своим адвокатом. А сейчас мне некогда.

– Я не требую от вас ответов которые могут повредить вашему статусу. Адвокат нам не нужен. Это сугубо личный разговор. Речь пойдет о вашем муже. Думаю, вам будет интересно кое-что узнать.

– Хорошо. Садитесь, десяти минут вам хватит?

– Все зависит от того, насколько вы заинтересуетесь нашей беседой.

Они сели в машину. Вика терпеть не могла милиционеров, хотя этот парень вовсе не был похож на легавого: одет со вкусом и лицо благородное.

– В моем управлении на Дмитрия Рогозина собрано серьезное досье.

Разумеется, он об этом знает. У него немало друзей среди высокопоставленных милицейских чинов. Все дело в том, что они помочь ему ничем не могут. Ведь он, кроме всего прочего, замешан и в международных аферах. Отмыться ему вряд ли удастся. Я говорю вам об этом потому, что муж не откровенничает с вами.

– Какая осведомленность.

– Я работаю с вашей семьей третий год, Виктория Дмитриевна. В доказательство своей осведомленности могу привести один ужасающий факт. Дмитрий Рогозин – ваш отец.

Вика вздрогнула.

– Не пугайтесь. На Петровке одно досье, а у меня лично есть свое. Не все попадает в официальную папку. Я руковожу следствием, сам отбираю и сортирую материалы. Мне пришлось поработать с архивами и в Омске, и Усть-Каменске. Кстати, на днях на свободу выходит ваш первый муж – Григорий Любовский. Но о нем мы поговорим отдельно.

– Вы пришли меня шантажировать?

– Я пришел предложить вам сотрудничество, которое каждому из нас принесет по полсотни миллионов долларов, если вы безукоризненно будете выполнять мои инструкции. О том, что вы ненавидите своего мужа-отца, мне известно, и стань он жертвой убийцы, вас это не расстроит. Будет гораздо хуже, если я его посажу за решетку лет на десять, а ваше имущество будет конфисковано в пользу государства. Вот тогда вы ничего не получите. Капитал на его счетах тает с каждым днем. Он вкладывает деньги в строительство отелей и кемпингов в курортных зонах за рубежом. Это говорит о том, что он намеревается уйти за кордон и уже не вернуться. Вас, естественно, он бросит на съедение шакалам. Такие люди думают только о себе.

– Что же он не удирает? В месяц по два раза мотается за границу и всегда возвращается.

– Он еще не опустошил свои счета. Не все так просто. Это произойдет месяца через три. На его счету останется миллиона два-четыре. Но в России его держат не деньги, а золото. Сумма свыше двухсот миллионов долларов. Я думаю, что вы знаете об «испанском сундуке» и причастности Рогозина к его конфискации у перевозчиков. Не настолько вы глупы. На этот вопрос можете не отвечать. Пока Рогозин не сдаст трофей покупателю, он из России не уедет. Вот что его здесь держит. Но рисковать он не решается. В сундуке вся его жизнь. Я не даю ему совершить сделку, постоянно напоминая вашему мужу, что нахожусь рядом и не спускаю с него глаз. Игра в кошки-мышки. Но пока он не находит верного решения.