Зловещее Проклятие - Деанна Рэйборн Страница 67

Выражение его лица было слегка смущенным, как будто ему было стыдно, что его поймали за детскими играми, но его отец смотрел на него с теплотой.

— Это настоящая верность, сынок, — сказал он, сжав губы от эмоций.

Генри закатил глаза. — О, ради всего святого! Это была просто глупая игра, когда мы были младенцами. Но Фигги нуждалась во мне, и я не мог ее подвести, — сказал он. Его отец протянул руку к плечу Генри. Генри снова закатил глаза, но не отмахнулся от него.

— У вас была одежда, которую вы привезли из своих путешествий по Египту, но ваши сувениры не включали нечто столь любопытное, как голова Анубиса, поэтому мисс Тивертон вылепила одну из них, используя свои навыки сpapier-mâchéдля создания великолепной головы шакала для вас, — добавил Стокер, продолжая повествование. Генри жалко кивнул. — Мисс Тивертон заслуживает похвалы, — сказал Стокер. — Я не думаю, что такую вещь было бы легко сделать, особенно с первой попытки.

Его взгляд и голос были нежными, но Фигги разразился новыми рыданиями.

— Это была не первая попытка, — сказал Генри с мрачной решимостью. — Она уже делала ее раньше, в Египте. Для Патрика Фэйрбротера.

— С какой целью? — потребовала я.

— Такой же, как у меня — маскироваться под бога, — сказал он нам. Его рука рассеянно опустилась на плечо Фигги. — Отец попросил ее сделать это. Он впарил ей какую-то историю про местное суеверие и неугомонных рабочих. Он сказал ей, что они успокоятся, если будут бояться Анубиса, поэтому Патрик должен был немного прогуляться, взмахнуть руками и вселить в них страх перед старыми богами. Она сделала, как он просил.

— Конечно, она сделала, — сказал Стокер. Она подняла заплаканное лицо и посмотрела на него.

— Я должна была отказаться, — прошептала она.

— Мало кто из нас может противостоять убеждениям любимого родителя.

— Итак, в первый раз Фэйрбротер носил маску, чтобы напугать рабочих, — подтолкнула я.

— Он сказал, что они вышли из-под контроля, и он хотел нанять новых людей из верховья реки, но это вызовет всевозможные проблемы, если он просто уволит их всех. Вот если бы они были напуганы, они б ушли по собственному желанию, и он был бы свободен нанять кого угодно. В то время это имелосмысл, — настаивала она.

— Конечно, это так, — успокоил Стокер. — Но если ваш отец и Фэйрбротер проделывали эти трюки в Египте, зачем повторять их здесь?

Выражение лица Фигги стало упрямым. — Потому что я хотела напугать Патрика. Он продолжал маскироваться под Анубиса здесь, в Лондоне, чтобы поддержать историю проклятия. Он притворяется, что считает это смешным, но он действительнохочет, чтобы люди поверили в проклятиe. Я слышала, как он сказал, что это привлечет больше внимания к выставке, если люди поверят в эту ерунду. Онужасен, — сказала она, ее голос чуть не сломался. — Я ненавижу его. Он всегда подыгрывал папе, ведя себя так, будто он член семьи, а он нет. Он нанял прислугу, — сказала она, выплевывая слова. — И я знаю, что он что-то замышляет сней.

Она не могла заставить себя произнести имя, но я точно зналa, кого она имеет в виду. — Ваша мачеха? Что заставляет вас думать так?

— Однажды я видела ее выходящей из комнаты Патрика. Она была совершенно не в себе. Она бы увидела меня, только я читала за шторами, и она не заметила, что я была там.

— Тут может быть невинное объяснение, — начала я.

— Не думаю, — ответила она высоким тоном. — Она замышляет что-то гнусное.

— Вот почему вы следовали за ней к торговцу льняными товарами? — спросила я с некоторой резкостью. — Чтоб засвидетельствовать предательство леди, покупающей ее собственные носовые платки?

— О! — На ее щеках выросли два ярких пятна. — Вы отвратительны. Мне все равно, если вы мне не верите. Я никогда не ждала, что вы поверите.

Она больше ничего не сказала, но упрямо сжала рот и скрестила руки на груди.

— Мы пришли к выводу, что Фигги сделала маску, когда узнали о ее навыках в papier-mâché, - сказала я Хорусу Стилю. — Но мы не знали, кто ее партнер в этом маскараде, пока я не нашла рисунок ее матери и не прочитала ее рассказ об их крепкой дружбе.

— Действительно, — сказал Стил слабо. — Пока Генри не пошел в школу, они всегда были вместе, все копали. Карабкались по скалам, делая вид, что это их собственные раскопки. Они рисовали на скалах и делали свои собственные гробницы, даже делали свои собственные мумии изpapier-mâché, когда узнали о картонаже.

— И вы знали, что они делают, — сказал Стокер. — Вы знали, что Генри маскировался в Лондоне под Анубиса, и что он делал это с помощью Фигги.

Стил поднял руку. — Я, определенно, не знал. У меня было подозрение, но знать и подозревать — это разные вещи. Я не задаю вопросов, если не хочу знать ответов, мистер Темплтон-Вейн.

Я повернулась к Генри. — Мне довольно любопытно, как вы сумели так быстро перодеться в Анубиса прошлой ночью? А потом переодеться в свою собственную одежду так жe быстро?

Ему хватило совести покраснеть. — Фигги оставила одну из кладовых открытой. Она спрятала там костюм и держала мою одежду.

— И голова брошена рядом с канализацией, чтобы вас не поймали. Без сомнения, Фигги смогла вам дать подробную информацию о Карнак-Холле. И ваш интерес к канализации Лондона послужил отличным прикрытием для изучения канализационных систем, окружающих зал. Никто не мог связать тихого Генри Стила с его любовью к гигиене с богом, исчезающим под городом, — заключил Стокер. — Очень умно.

— Это не так, — несчастным голосом сказал Генри. — Это было глупо, вы и мисс Спидвэлл могли быть сильно ранены. Мне ужасно жаль.

— Но мы пришли не только, чтобы обвинить Генри Стила в маскировке под Анубиса, — сказалаa я, пристально глядя на его отца. Я протянула руку. — Диадемy, пожалуйста.

Он вздохнул и пошел к камину. Довольно отвратительная картина оленя была отодвинута. За нeй был небольшой, аккуратно подогнанный сейф.

— Новейшая безопасность в отеле, — сказал старший Стил, поворачивая ручку влево, а затем вправо. — Большинство заведений настаивают на том, чтобы гости отдавали свои драгоценности и деньги управляющему, который поместит их в главное хранилище, но Allerdale — более роскошный отель. Индивидуальные сейфы в каждой комнате, — сказал он, открывая маленькую стальную дверь с явным удовлетворением. Он вытащил пачку белого белья, и когда он подошел, я поняла, что это было.

— Вы завернули ее в свою рубашку?

Он посмотрел на меня с извиняющейся улыбкой. — Это все, что у меня было, мисс Спидвeлл. Кроме того, я мог бы завернуть эту корону в лохмотья, и это не принесло бы ей никакого вреда.

— Потому что она бесценна? — спросила я.

— Нет, — ответил он мрачным взглядом и сунул ее мне в руки. — Потому что это подделка.

— Прошу прощения? — Я моргнула, переводя взгляд с американского миллионера на кучу золота, лежащего в моих руках. — Подделка?