Тайна старой знахарки - Сандра Лессманн Страница 67

Хозяйка велела лакею разыскать камердинера. Когда Мэлори пришел, Джейн удалилась, оставив их наедине.

— Доктор Фоконе, клянусь вам, моя нога здоровее, чем раньше, — смущенно сказал Мэлори. — Наверняка ведь вы явились сюда не по мою душу.

Иеремия развел руками.

— Но раз я уж все равно здесь, не помешает взглянуть и на тебя, Мэлори. Думаю, лучше будет подняться в твою комнатенку.

Оказавшись у себя, Мэлори уселся на край постели, послушно стянул с ноги чулок и поднял штанину.

Иеремия внимательно изучил затянувшуюся рану и попросил Мэлори согнуть и разогнуть ногу.

— Когда я вчера был здесь на ужине, мне показалось, что твоя новая хозяюшка была не в настроении. Да и выглядит она не бог весть как. Как она себя вообще чувствует? Не высказывала никаких жалоб? Ну там мигрень, головокружение, недомогание?

— Да нет, доктор, что-то не припоминаю такого, — покачал головой Мэлори.

— И все же бледность не дает мне покоя. Впечатление, что ее что-то мучит. Случайно, не знаешь, что это могло быть?

Слуга поджал губы и потупил взор. Не составляло труда догадаться, что он знал причину неурядиц в доме Трелони.

— Что-то не ладится между его светлостью и его супругой? — не отставал Иеремия. — Случаются перепалки?

— Нет-нет, сэр, что вы.

— Тогда в чем дело? Мэлори, пойми, я лишь хочу помочь им обоим. А это сделать возможно только тогда, когда обо всем знаешь.

Камердинер понял, что загнан в угол, из которого просто так не выбраться.

— Пару раз я слышал, как ее светлость плакала у себя в спальне. Мне кажется, она очень несчастна.

— А почему она плакала, не знаешь?

— Не мое дело встревать в дела хозяев, доктор.

Иеремия удивленно поднял брови:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что его светлость обходится со своей супругой… Ну, скажем, не с подобающей учтивостью?

— Ох, сэр, прошу вас, не расспрашивайте меня больше ни о чем. Я никогда не пойду на то, чтобы говорить плохое о хозяевах.

Иеремия тяжело вздохнул.

— Ну ладно, Мэлори. Попытаюсь сам проникнуть в эту тайну.

Поднявшись, Иеремия решительно направился вниз и велел горничной отыскать хозяйку дома. Джейн оказалась в гостиной.

— Миледи, могу я просить вас побеседовать со мной наедине? Всего пять минут, не больше, — призвав на помощь всю вежливость, обратился он к Джейн.

Во взгляде Джейн мелькнуло беспокойство, и она, с явным усилием кивнув, жестом предложила иезуиту занять стоявшее тут же кресло.

— Чем могу вам помочь, доктор?

— Понимаете, в последнее время меня мучает одна загадка, представляющаяся мне настолько запутанной, что, боюсь, в одиночку мне с ней не справиться. Вероятно, лишь вы могли быть настолько любезны, что помогли бы мне. Больше помощи мне ожидать неоткуда и не от кого.

Молодая женщина с неподдельным изумлением посмотрела на Иеремию.

— Отчего вы считаете, что только я в силах помочь вам?

— Уверяю вас, это так!

— А о чем идет речь?

— О вас. Наверняка вы помните тот наш самый первый разговор в доме вашего дядюшки. Вы тогда дали понять, что всем сердцем любите сэра Орландо и что никого на свете в мужья не желаете.

— Помню, — едва слышно произнесла Джейн и опустила голову.

— Теперь ваше желание стало явью, однако счастья вам не принесло. Почему?

Лицо Джейн исказила гримаса муки, уголки ее рта задрожали, а изумрудный взор уподобился холодному морю.

— Миледи, умоляю вас, доверьтесь мне, — вкрадчиво произнес Иеремия. — Расскажите обо всем, что между вами происходит.

— Как я могу?! — всхлипывая, воскликнула она. И тут иезуит понял, что она близка к истерике. — Вы ведь его друг.

— Именно потому, что друг, я обязан знать обо всех его поступках! И ему от этого не легче, уж поверьте мне. Прошу вас, расскажите, что произошло?

Слезы полились по щекам Джейн.

— Ничего! — стиснув зубы, ответила она.

— Ничего?

— Когда он просил моей руки, я-то думала, что нравлюсь ему, что он любит меня, любит по-настоящему…

— Так и есть! — подтвердил Иеремия.

До него никак не доходил смысл того, отчего эта женщина так несчастна.

Джейн Трелони покачала головой.

— Нет, я ему неприятна. Возможно, далее отвратительна.

Слова Джейн буквально ошеломили доктора Фоконе, и в первую секунду он был не в силах произнести ни слова.

— Такого быть не может, миледи! Сэр Орландо обожает вас!

— Почему же в таком случае он ни разу ко мне не прикоснулся? — в отчаянии воскликнула она.

— То есть… он не выполняет свой долг супруга?

— Не выполняет. Он всегда приходит в спальню и ложится в постель поздно, думая, что я уже заснула. И встает в такую рань, когда я сплю. Целый день он проводит в суде или в Сарджентс-Инн.

Закрыв лицо руками, Джейн дала волю давно копившимся слезам.

— Когда я дома, он вообще не смотрит в мою сторону и почти не разговаривает со мной. Что мне делать? Как быть? Скажите мне, как я должна поступить?

Иеремия не знал, что и сказать в подобной ситуации. Поведение друга показалось ему необъяснимым.

— Миледи, твердо обещаю помочь вам, хотя еще и сам не знаю как. Но не утрачивайте надежду! Можете мне верить, я выясню причины столь непонятного поведения сэра Орландо.

С этими словами Иеремия поднялся и направился к двери. Полуобернувшись, он, вложив в свои слова всю убежденность, сказал:

— Я знаю, что он любит вас. И в это вы должны верить!

Иеремия, проведав одного из своих подопечных, собрался возвращаться к себе на Лондонский мост, как вдруг обогнавший его экипаж остановился.

— Доктор Фоконе! — послышался знакомый властный голос.

Иеремия подошел ближе.

— Ах, так это вы, мистер Форбс! Рад видеть вас в добром здравии! — вежливо приветствовал он главу семейства Форбс.

— Пустословие спокойно можете опустить, доктор. Усаживайтесь ко мне. Мне необходимо с вами переговорить.

Вздохнув, иезуит подчинился и уселся на переднюю скамью. Айзек Форбс нетерпеливо стукнул тростью по крыше, скомандовав кучеру ехать дальше.

— Что вас занесло в этот Богом забытый район, доктор? Здесь ошивается один только сброд.

— Это люди, сэр, и я пытаюсь избавить их от болезней, — спокойно, но с достоинством ответил Иеремия.