Золотые рыбки - Алена Судакова Страница 67

Адреналин непрерывно поступал в кровь, участился пульс, ускорился ритм сердца. А Семен все жал и жал на газ. И в какой-то момент потерял осторожность. Пришлось снизить скорость. Машина рванула по грязи, но забуксовала, а потом и вовсе встала.

— Не сейчас! — взревел Семен.

— Я посмотрю…

Влад полез из машины, но Семен его опередил. Вышел из машины и присел перед бампером — переднее левое колесо утонуло в глубокой колее.

— Вытолкнем? — Влад приглядывался к жидкой рощице неподалеку. — Надеюсь, у Гришки есть топор в багажнике.

— Время!..

Под свет фар они работали быстро, слаженно. И топор не понадобился. Тонкие деревца и ветки хрустели под напором мужской силы. Семен ломал, Влад заталкивал их под колеса в грязь.

Потом поочередно раскачивали машину. Времени прошло около получаса, но для Семена эти тридцать минут казались веревкой, связывающей руки.

Что же должна чувствовать Алена?..

— Я поведу, а ты отдохни.

Семен было засопротивлялся, но потом сел на пассажирское сиденье. Отдых нужен — силы пригодятся, когда он доберется до идиота Долгова. Хотя нет, он не идиот, а шизоид.

— Влад, ты прав, мне не хочется, чтобы вместо тюрьмы наш «герой» получил постельку в какой-нибудь клинике для шизоидов. Конечно, принудительное лечение это вам не санаторий. Но пройдет время, он может вылечиться и выйти.

— Это после тройного убийства плюс Артамонова в непонятном состоянии? Едва ли.

— Разве у нас не самый гуманный суд в мире, где преступники получают условные наказания?

Тема скользкая, развивать ее дальше Семен не стал.

Хватит думать о плохом! Он достаточно подогрел себя перед встречей с Долговым. Теперь будет думать только об Алене. И первое, что скажет ей, когда все закончится, будет: «Выходи за меня замуж». А уже потом они поговорят о любви. Подумать только, но он любит ее! Со всеми недостатками, с ехидствами, с характером кактуса в период размножения — но любит!

Семен заерзал на сиденье, поймал на себе взгляд Гуральника.

— Я так до сих пор и не понял, кто ему был нужен: я или Алена? Если он так хотел добраться до меня, я бы сам пришел. Только стоило свистнуть. И если он попросит меня пристрелить его, я долго думать не стану. Что ты на меня уставился? Я не забыл об обещании… Я еще думаю. Зависит от того, что он сделал с Аленой. Возможно, что и ничего: такой вариант напрашивается после Артамоновой.

— Мне тоже интересно, чем ты провинился. Он видит в тебе личного врага. Вышел на тебя, рискнул, что его поймают. Для этого нужна веская причина. Жил он в своем уютном мирке, а ты влез и нарушил привычный порядок вещей, создал хаос в его мыслях. Когда, где, как?

Семен не раз думал об этом, но ответа не находил. С Долговым они сталкивались в магазине, но не раньше. Или было что-то, на что он не обратил внимания?

— М-м-м, сыщик хренов! — выругался Семен, прогоняя чувство беспомощности.

— Да ладно. Быстро его поймать мы могли в том случае, если бы сами были шизоидами и думали так, как он. С обычными мозгами его поступков не понять.

— Спасибо за разъяснение! — зло буркнул Семен. — В слюнявчиках не нуждаюсь.

Сколько часов она слушает покаянную речь Вадима? Впрочем, раскаяния в нем нет — он ищет понимания. Не найдет: трудно понять, за что можно отнять жизнь у человека. Такого же, как ты, человека, который дышит, радуется, мечтает о чем-то. А родственники тех несчастных женщин?.. Они теперь живут ради того, чтобы не умерла память о тех, кто ушел.

После истории о трудном детстве и прыщавой юности шел рассказ о непростом взрослении, превращении в мужчину. Алена слушала вполуха, иногда задавала вопросы. Главное, не потерять нить разговора, а вникать не обязательно. Она и так поняла, что в его жизни был только один «луч света в темном царстве» — мать. Но она же сделала из него того, кто он есть сейчас. Видимо, внутренне он сопротивлялся какое-то время, но извращенный ум победил. Маленький Вадим — добро, взрослый — зло. История доктора Джекила и мистера Хайда. Зло побеждает…

Она заинтересовалась исповедью Вадима, когда он стал рассказывать о преступлениях.

— Когда ты убил первый раз?

Он не рассердился, ответил спокойно, как заученный урок.

— Это было несколько лет назад. Она была молодой и очень красивой. Только я не помню, как ее звали, — я не помню имен. Разве что Катя… последняя.

Вадим рассказывал, сидя на прежнем месте у стола: Алена не подпускала его ближе.

— Мы сплавлялись по реке на плоту. Было страшно, холодно, мокро. Мама не одобрила бы, что я промочил одежду. А моей спутнице это нравилось. Она наслаждалась воздухом, видом гор и бурных рек… Когда мы расставались, я решил сделать ей приятное и рассказал притчу о горах. Ты слышала такую?

Алена устало покачала головой. Не слышала, но за сегодня узнала много нового.

— Я расскажу…

Он устроился на стуле поудобнее. А Алена продолжала на всякий случай держаться за карандаш, примериваясь к блондину. Куда лучше ударить? Наверное, по лицу, глазам, в ухо. Да вообще туда, куда достанет.

Монотонный голос Вадима растекался по комнате, убаюкивал усталую Алену.

— Двое решили перейти незнакомую гору. И пришел проводник, и сказал: «Я могу помочь, но не буду вами. Не буду передвигать за вас ноги, делать за вас. Вы можете наметить путь — и это будет ваш выбор. Когда я пойму, что вы готовы, я уйду. И никому не скажу, что покорял гору с вами». И они пошли, и дошли до вершины, и увидели необыкновенную страну. И проводник ушел, а они смогли идти дальше сами. Вот и моя мать — она вела меня до тех пор, пока я не добрался до вершины. А дальше я должен сам…

Алена стряхнула сон. Умыться бы, но, наверное, он не позволит. Если позволит, она попытается сбежать. Как могло бы быть, сопротивляйся она с самого начала? Вдруг он испугался бы и не стал затаскивать ее в машину? Но мысль о том, что вместо нее Вадим доберется до Семена, решила все. Это теперь она понимает, что он взял ее на испуг. Как бы он добрался до Семена?! Семен не она, у него и пистолет всегда с собой. Однажды она взяла его в руки — черный, тяжелый, от него шли странные волны уверенности… Семен увидел, осторожно отнял пистолет, а ей долго выговаривал, что женщинам больше пристало с брюликами играть, нежели с оружием. А вот если у нее было бы сейчас это самое оружие!..

— Тебе понравилась притча?

Голос Долгова вернул в реальность. Пришлось отвечать.

— Нормально. Значит, ты так и живешь?

— Как? — напрягся Вадим.

— Да так, — Алена не собиралась жалеть его. — Плохо ты живешь.

— Плохо! — неожиданно согласился он. — Я плохой мальчик!