По рукоять в опасности - Дик Фрэнсис Страница 68

Сам испуганно смотрел на меня.

— Теоретически, — сказал я, — через год или два года процветания завод может быть снова ограблен.

— Ал!...

— Тогда заводу придет конец, потому что вторично кредиторы ни на какие уступки не пойдут.

— Но не думаешь же ты, в самом деле, что Пэтси до такой степени нечестна и коварна?

— Пэтси, может быть, и нет, но Сэртис... Люди часто рубят сук, на котором сидят.

— Неужели Сэртис так глуп?

— Достаточно глуп, чтобы продолжать запугивать меня.

— Но Пэтси! Просто не верится...

Дядина доброта мешала ему видеть людские пороки.

— У Пэтси есть люди, преданные ей, люди, восхищающиеся ею и во всем послушные ей. Это Десмонд Финч, Оливер Грантчестер и кое-кто еще, лезущие из кожи вон, только чтобы угодить ей. Взять хоть бы Лоис, горничную матери. Пэтси нашла ей это место, и Лоис прониклась доверием к Пэтси, но вчера, мне кажется, начала догадываться, что за улыбкой ее благодетельницы прячется змеиное жало. Однако у Лоис уже вошло в привычку отчитываться кое в чем перед Пэтси, и я думаю, что сразу Лоис от этой привычки не избавится, так что мне лучше пока не появляться в доме Айвэна. — Но должна же Пэтси понимать, что ты заинтересован в процветании пивоваренного завода, — сказал дядя Роберт, у которого, похоже, поведение Пэтси не укладывалось в голове.

— Двенадцать лет она уже таит обиду на меня. Все эти годы она боялась, что я займу ее место в сердце Айвэна. Теперь-то она знает, что такая опасность ей не грозила. Но я уверен, что она легко поддастся внушению, будто я пытаюсь найти миллионы пивоваренного завода в своих корыстных целях.

— Нет, Ал, не может быть!

— Почему нет? Трезвонит же она всем и каждому, что это я украл «Золотой кубок короля Альфреда». Не знаю, верит ли она сама в это, но не сомневаюсь, что убедить ее в моей алчности нетрудно.

— Но кто оказывает на нее такое влияние?

— Тот, кто заинтересован в этом, кто жаждет направить ее злую волю против меня. Достаточно слегка отвлечь внимание — и фокус удался: следите за моей правой рукой, а тем временем я левой вытаскиваю из вашего кармана бумажник.

— Почему бы тебе самому не сказать все это Пэтси? — хмурясь, спросил дядя Роберт.

Мне стало смешно.

— Не далее как вчера я похвалил ее за все, что она сделала, чтобы достойно похоронить отца, так она моментально заподозрила меня в сарказме. В ее глазах я подлый и злой негодяй, что бы я ни сделал, все — подозрительно. — Я пожал плечами. — Впрочем, я привык к этому. Но как раз сейчас дело усложнилось.

— Она идиотка.

— Сама она так не считает.

Дядя Роберт опять наполнил наши стаканы.

— Как бы мне не опьянеть, — сказал я. — Джеймс говорит, что напоить тебя допьяну — единственный способ выиграть у тебя в гольф.

Однако сейчас у меня были дела поважнее гольфа. Лучше оставаться трезвым, подумал я.

* * *

Я отказался от предложения дяди Роберта переночевать у него и вместо этого снял номер в маленьком отеле, каких в Лондоне, наверное, сотни. В таких отелях останавливаются туристы. На ужин я съел гамбургер и потом отправился бродить по ярко освещенным улицам среди молодых людей с рюкзаками за спиной. Ничто не объединяло меня с ними. Я чувствовал себя старым.

Мобильный телефон был при мне, я позвонил Крису и поговорил с ним, сидя возле фонтанов и бронзовых львов Трафальгарской площади.

— Я дома, — сказал Крис. — У моих пассажирок комнаты с чудесным видом на море. Они в отеле в Пэйгнтоне, в Девоне.

— Как называется отель?

— "Редклифф". Твоя мать не захотела остановиться в отеле «Империал» в Торки, потому что бывала там с сэром Айвэном. «Редклифф» примерно в трех милях оттуда, в окрестностях Тортея. Все женщины, по-моему, остались вполне довольны. Говорили между собой о всяких покупках.

— У моей матери нет при себе чемодана.

— Это я заметил. Что я должен делать дальше? Продолжать слежку за Сэртисом? Самая бесполезная работа в мире искать твоих четверых бандитов.

С залами для тренировки боксеров ему не везет. И вообще, имею ли я представление, сколько их в юго-восточной части Лондона? Увы, нет, ответил я. — Получишь двойную плату, если походишь за Сэртисом весь уик-энд, — пообещал я.

— Отлично, — сказал он. — Ты делаешь успехи.

Смеясь, Крис заверил меня, что если даже Сэр-тис все время будет глазеть из окон своего дома — чего он, конечно, делать не станет, — то редко когда увидит перед ними одну и ту же персону. Перед глазами у него будут велосипедисты, служащие муниципалитета, производящие замеры на дороге, домашние хозяйки, ожидающие автобуса, пожилые джентльмены, прогуливающиеся с собачками, любители пива, сидящие возле пивнушки, и люди, ремонтирующие автомобили. Бритоголового или секретаршу Сэртис не увидит ни разу.

Коневодческая ферма Пэтси и Сэртиса находилась на окраине деревни южнее Хангерфорда. Сам я там никогда не бывал, но хорошо представлял себе это место по рассказам Криса.

После разговора с Крисом я пытался дозвониться домой к Маргарет Морден, но там никто не отвечал. Утром я позвонил ей еще раз и теперь успешно.

— Сегодня суббота, — запротестовала она.

— У меня вечно суббота.

— Ну, разве что дело стоит того, чтобы заниматься им в такой день.

— Как вы отнесетесь к нескольким цифрам и именам, которые Норман Кворн передал своей сестре?

Чуть помедлив, Маргарет спросила:

— Вы говорите о маршрутах и местах назначения?

— Думаю, что да.

— До понедельника мы все равно ничего не узнаем.

Черт бы побрал эти уик-энды, подумал я.

— Я не могу отменить или перенести встречи, назначенные на понедельник, — продолжала Маргарет. — Раньше вторника ничего не получится.

— Тобиас сказал, что улетает в Париж и до вторника в своем офисе не появится.

— В понедельник утром, — сказала Маргарет, — я должна быть в офисе Тобиаса, где встречусь с очень важными банкирами. Скажем, в десять часов во вторник возле банка? Вы принесете эти цифры?

Я поневоле согласился, хотя такая отсрочка казалась мне бесконечной и бесконечно опасной. Впереди, как скучная бескрайняя пустыня на черно-белой фотографии, маячил уик-энд, и оттого звонок дяди Роберта в начале второй половины дня стал для меня настоящей отрадой.

— Ты где? — спросил он.

— В маленькой Венеции, глазею на узенькие лодочки и думаю о том, как бы сесть в одну из них.

Чепуха. Думал я о горах. Туда бы! Да заняться бы, живописью! Ах, как там хорошо!

— Я говорил с Пэтси, — заявил дядя Роберт.