Незримое, или Тайная жизнь Кэт Морли - Кэтрин Уэбб Страница 68

— Конечно нужна! Ты всегда будешь мне нужна, ты, и только ты! Я никогда не видел такой женщины. Но мы должны обвенчаться, Кэт! Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И это грех не…

— Грех? Я не верю в грех.

— А я верю. И Господь тоже верит. Выходи за меня, Кэт! — говорит он, обхватывая ее лицо ладонями и не позволяя ей отвести взгляда.

Однако в глазах Кэт он читает отказ, и она понимает это и потому молчит. Она непреклонна.

— Я найду денег, чтобы вернуть их тебе, Джордж, да, я найду! — твердо говорит она, когда он качает головой. — Обязательно найду. И я твоя, хочешь ты этого или нет, — прибавляет Кэт и ужасается тому, что больше всего боится его отказа.

Эстер слышит снизу голос миссис Белл, громкий и резкий, который разносится по лестнице, и понимает, что это Кэт наконец-то вернулась из Тэтчема. Прошло уже пять часов с тех пор, как ее отправили за мясом и на почту. Приказав себе успокоиться, Эстер спускается по лестнице и слышит конец тирады:

— …и в довершение ко всему ты являешься обратно без говядины! И что я должна готовить на ужин, когда нет говядины? Отвечай мне, мисс Пустая Голова!

— Я же извинилась… Меня задержали! Я ничего не могла поделать, а лавка мясника к тому времени уже закрылась…

— Извинениями не накормить пять человек! Ты никчемная неумеха, Кэт Морли, и вот что я тебе еще скажу…

— Миссис Белл, успокойтесь, — произносит Эстер как можно сдержаннее.

Экономка с видимым усилием умолкает, тряся своими подбородками, ноздри ее раздуваются, лицо полыхает гневом. Эстер и сама готова сбежать подальше от ее сверкающего взгляда. Кэт же, напротив, выглядит бледной и изможденной, одежда на ней измята и вся в пыли, волосы выбились, заколки потерялись.

— Кэт, не могли бы вы пойти со мной? — произносит Эстер и направляется к лестнице.

В какой-то миг ей кажется, что девушка за ней не идет, но, когда она оборачивается, оказывается, что та следует за ней совершенно беззвучно. Больше похожая на привидение, чем на живого человека.

Эстер приводит ее в гостиную и поворачивается к ней, скрестив руки на груди. Последние три часа ослепительно-яркого дня она репетировала полную упреков речь, поскольку никогда еще не произносила ничего подобного, во всяком случае не произносила вслух. И вот теперь, когда дошло до дела, подготовленная речь кажется неуместной. Кэт стоит, слегка покачиваясь, лицо у нее отсутствующее, лишенное выражения. Эстер замечает кровь, запекшуюся под обломанными ногтями, и пурпурно-серый синяк, расползающийся по ключице, часть которой видно в вороте блузки. Две пуговицы от блузки оторваны.

— Господи, детка! Что с вами случилось? — восклицает она, переполненная уже не гневом, а тревогой. — На вас кто-то напал?

Кэт моргает и длинно вздыхает. Эстер кажется, будто она видит мысли, быстро мелькающие в этих черных глазах, как будто девушка тщательно подбирает слова ответа.

— Можно и так сказать, мадам. Я приношу извинения за то, что так опоздала и не принесла мяса к ужину…

— Забудьте о мясе. Миссис Белл придумает что-нибудь, я не сомневаюсь. Только расскажите, что случилось?

— Там в городе я увидела женщину… Она выступала перед толпой. Ее зовут миссис Хевер. Но толпа орала, ей не давали и слова сказать. Ее обзывали разными словами, в нее швыряли гнилыми овощами и… и даже дохлым животным, мадам, из-за чего она лишилась чувств. Я вступилась за нее.

— Вы вступились за нее? Как это?

— Я… я встала с ней рядом, я… потребовала, чтобы ей дали высказаться. Только меня не послушали. Явилась полиция, и мне пришлось ждать в участке, пока… не пришла миссис Хевер, которая заступилась за меня. Тогда меня отпустили. И я никак не могла прийти раньше, мадам, иначе пришла бы, — говорит Кэт, и слова ее звучат вполне искренне.

Первый раз за все время Эстер видит на ее лице вполне определенное, недвусмысленное выражение — тревогу. Девушка сильно обеспокоена чем-то.

— Я понимаю. Но только скажите мне, о чем, собственно, говорила та женщина? Или пыталась сказать.

— Она… она из отделения Социально-политического союза в Ньюбери. Приехала, чтобы рассказать о праве женщин на голосование, — неохотно отвечает Кэт.

— Ясно, Кэт, — вздыхает Эстер. — Так дело не пойдет. Это все уже было у вас в прошлом и пусть там остается. Нет-нет, я понимаю, что вы действительно проявили благородство по отношению к этой миссис Хевер, и, похоже, добрые жители Тэтчема были далеки от христианского великодушия. Но хотя мы с мужем согласились взять на работу горничную с сомнительным прошлым, я не думаю, что мы можем позволить себе горничную с сомнительным настоящим. Вы меня понимаете? Теперь, когда вы наша горничная, вы не можете быть суфражисткой, Кэт. Я вынуждена настаивать. Забудьте об этом. Так не пойдет…

— Я не могу изменить своего образа мыслей, мадам, — отвечает Кэт, и голос ее звучит тихо, но напряженно из-за переполняющих ее чувств. — Я не могу принимать участия в их деятельности, но я должна иметь право думать так, как считаю правильным!

— Что ж, ваши мысли действительно принадлежат только вам, хотя мне они кажутся совершенно неестественными…

— Нет ничего неестественного для женщины в желании быть хозяйкой собственной жизни, собственной судьбы, мадам… Нет ничего неестественного в том, чтобы желать лучшей доли себе и своим дочерям…

— Наверное, они желают именно этого. Однако их воинственная тактика… их неженское поведение всего лишь доказывают, что слабый пол не способен ни к участию в управлении, ни к политике. Женщины принесут больше пользы, если, заключив крепкий брак, станут побуждать своих мужчин к тому, чтобы те делали страну лучше для всех, в том числе и для женщин. Мы же ангелы по сути своей, Кэт, а не воины на поле битвы. Господь послал нам такую долю, и она не изменится. Я не сомневаюсь, что, облагораживая своего мужа, смягчая его сердце, нежностью успокаивая мужской пыл, женщина достигнет гораздо большего, чем если она будет бить стекла и вести себя как головорез… — Эстер переводит дух и смотрит на Кэт, но видит на лице девушки нечто похожее на жалость или же презрение. Та быстро прячет свои чувства и окидывает Эстер своим обычным пустым взглядом. — Ступайте и приведите себя в порядок. Я вижу, что вы устали. Я освободила бы вас на вечер от работы, однако к ужину должен вернуться мистер Дюрран, боюсь, нам потребуется ваша помощь. Даю вам полчаса, чтобы умыться и отдохнуть, и больше не будем об этом. Но только чтобы это было в последний раз. Какое счастье, что сегодня мой муж навещает своих прихожан и ничего не знает.

— Значит, Робин… мистер Дюрран снова приезжает? — спрашивает Кэт.

Эстер пристально смотрит на нее, и, хотя на лице Кэт все то же отсутствующее выражение, в глазах горничной отражается какое-то чувство, какого Эстер не может понять.

— Приезжает, да, — отвечает она, не в силах скрыть неприязни. Голос ее становится более высоким, и фраза звучит резче, чем Эстер хотелось бы.