Крадущийся кот - Кэрол Нелсон Дуглас Страница 68

Прежде всего я принюхался. Божественная Иветта тоже была жертвой загрязнения воздуха: одиозные духи из какой-то дешевой лавки совершенно отравили атмосферу. Старательно избегая блестящей дорожки рассыпанной пудры, я приблизился к диванчику. Там, возле плетеных белых ножек, стояла мягкая клетка, в которой томилась моя бесконечная любовь.

Она давно почувствовала мое присутствие и ждала, широко раскрыв круглые прозрачные глаза, под сетчатым окошком своей тюрьмы. Мне пришлось заглушить ее приветственный крик быстрым взмахом своего хвоста: кто знает, может быть, ее хозяйке вздумается вернуться?

Божественная Иветта приняла мой предостерегающий жест с присущим ей изяществом. Она очень рада, — промурлыкала она нежно, — видеть меня снова так скоро. Мисс Саванна Эшли в последнее время была особенно утомительна, и такая нервная, точно кошка в клетке с доберманами.

— Кстати, о клетках, — сказал я. — Сейчас самое подходящее время для того, чтобы выполнить мою миссию.

— Какую миссию? — поинтересовалась она.

Я пояснил, что прибыл сюда для того, чтобы освободить любимую из ее золоченой темницы.

Сначала темные кончики ее серебристого меха поднялись вдоль хребта, что вызвало ответную дрожь в моей шкуре. Божественная Иветта заявила, что она не может покидать клетку, что это «небезопасно» для нее.

— Чушь кошачья, — ответил я.

Я сказал ей, что ей навешали лапши на ее прелестные ушки. К тому же, в моем присутствии она в большей безопасности, чем где бы то ни было. Она опустила головку и нервно лизнула свою серебристую грудку. Мягкий серебряный воротник сиял неземным светом. И затем она похлопала серебряными ресницами и согласилась.

Я приподнялся, чтобы изучить застежку переноски. Это была длинная розовая «молния», которая дважды изгибалась под прямым углом, обрамляя крышку. Фатальная ошибка со стороны мисс Саванны Эшли. Если бы она купила когтенепроницаемую переноску, одну из этих ловушек с автоматическим замком, я бы спекся. Но «молния» — это задачка для котят. С тех пор, как я увидел розовый полотняный домик Божественной Иветты вблизи, я несколько раз практиковался на платьях мисс Темпл Барр в укромном уголке ее шкафа.

Я прикусил кончиком клыка дырочку металлической пластинки на конце застежки и потянул, приложив к этому всю тяжесть моих девятнадцати и восьми десятых фунта, так любезно подсчитанных для меня чирикающей куколкой в доме доктора Смерти. Моей наградой был легкий металлический скрежет расходящихся зубцов «молнии». Несмотря на некоторые трудности на углах, возникшие между моими зубами и зубчиками застежки, мы прошли весь путь вместе до самого конца розовой дорожки.

Иветта, которая тянулась посмотреть, как я справляюсь со своей миссией, высунула свою очаровательную мордочку из распахнувшегося отверстия. Я не мог удержаться от долгого поцелуя нос к носу, за которым немедленно последовали воркования и вылизывания, присущие кошачьей натуре. Не пристало джентльмену распространяться о подробностях, но, позвольте заметить, я никогда не давал маху в том, что вы называете горячими ласками.

Божественная Иветта призналась, что никогда не испытывала такого натиска.

— Видишь, это гораздо приятнее сидения в переноске, — отметил я.

Помогая моей возлюбленной выбраться из скомканной переноски, я заглянул внутрь и увидел в уголке нечто вроде мыши из розового ангорского пуха.

— О, — сказала Иветта с мягким смущенным смешком, — это моя косметичка…

Я потянулся за этой штукой — никогда таких не видел — и оттуда вывалилась щетка со стальными зубьями и пуховка для пудры (похожая на дохлую розовую мышь), украшенная белым атласным бантом, на котором серебряными буковками было написано имя моей крошки — Иветта.

Я потрогал пуховку лапой.

— Твоя чокнутая хозяйка тебя пудрит? От блох?

— О, нет, — ответила Иветта, глубоко шокированная! — Мисс Саванна Эшли пудрит меня, чтобы мой мех был чистым, пушистым и приятно пах.

Я смог оценить этот прием по уходу за внешностью, когда, примяв посильнее край переноски, чтобы Божественная могла легко выйти, на секунду прижался к благоухающему боку. Запах миндаля волной прошел по моим ноздрям.

Я уже почти сложил два и два, то есть сопоставил факты, когда мой острый слух уловил, что голоса в коридоре стали громче. А ведь я не слышал приближающихся шагов — упущение, которое мгновенно сделало наше положение опасным.

— Быстро! — прошипел я Иветте, захлопывая пустую переноску и задвигая ее поглубже в тень. Одновременно я втолкнул мою подругу под диван. Это вышло крайне невежливо, почти грубо. Но как раз вовремя.

В помещение вошли три пары ног: две пары босые, но выкрашенные в безвкусный цвет, который используется для двадцатичетырехкаратного покрытия «кадиллака-севиль», на третьей — черные кроссовки. Неудивительно, что я не услышал шагов. Рядом со мной воздушные усики Иветты затрепетали: под диваном было пыльно. Я зажал ей нос лапой прежде, чем она успела чихнуть.

— Ну, вот, — сказала одна из босоногих золоченых девочек. Из моей позиции обзор был чуть лучше, чем у Божественной Иветты.

— Давай я тебя закончу, — предложил другой голос. Я услышал, как открылся пластиковый колпачок, и аж пригнулся от жуткого химического запаха с глицериновым оттенком. Иветта рядом со мной затряслась от страха. Я, честно говоря, понимал ее реакцию: мне самому совершенно не нравилось происходящее.

Две девочки разговаривали беспечно, как все голые девочки, привыкшие к своей наготе.

— Мы никогда раньше так не ссорились, — сказала одна извиняющимся тоном.

— Это потому, что мы никогда не вспоминали прошлое, — ответила вторая.

— Твое прошлое, — сказала первая, — к моему прошлому не имеет отношения.

Возникла тягостная пауза. Потом вторая произнесла:

— Не забудь оставить участок примерно с яблоко. А первая сказала:

— Ух, она холодная!.. Так, почти все готово… И вторая сказала:

— У меня… голова кружится… И первая сказала:

— Джипси?..

Потом я услышал звук падения мягкого тела на бетонный пол. Божественная Иветта распласталась по мне. Я чувствовал биение ее сердца, частое, точно взбесившийся метроном. Прижав подбородок к полу, я выглянул наружу и увидел золотой горизонт рук, ног и торса. Вторая золотая девочка склонилась над первой, потом издала крик, похожий на мяуканье Иветты, и упала рядом.

Над ними стояли Черные Ноги.

Я проклял себя за то, что не высунулся раньше, и попытался вылезти из-под дивана, чтобы увидеть всего убийцу целиком. Ну, что он мне может сделать?

Однако, коготки Божественной Иветты вцепились в мои плечи с такой силой, точно она цеплялась за ускользающую жизнь. Если бы я все же попробовал выскочить, я бы размазал ее по днищу дивана.

Пока я беспомощно смотрел, Черные Ноги повернулись и удалились, мягко ступая, так и не идентифицированные.