Эскорт для предателя - Дэвид Игнатиус Страница 69

— Все готово, — ответил Джереми.

— Что-нибудь прохладительное. Никакого алкоголя, только кока-колу и кофе. И мороженое, если оно здесь имеется, конечно.

Они поели стейков с картошкой фри, а на десерт у них оказалось шоколадное мороженое «Хааген даз», которое дежурный офицер немыслимым образом ухитрился найти посреди Ашхабада. Молави расслабился. Он начал рассказывать о своей учебе в Германии. Гарри спросил, не хочет ли он прогуляться, прежде чем они снова примутся за дело, но молодой ученый отказался. Спросил, где туалет, и через некоторое время вернулся, посвежевший и аккуратно причесанный. В этом плане он оказался удивительно утонченным человеком. Гарри беспокоило лишь то, что он слишком быстро привыкал к свободе, и уговорить его отправиться назад, если это понадобится, будет очень трудно.

Они снова приступили к работе. Какие приборы использовались в «Тохид»? Где они были приобретены? Кто их обслуживает? Вызывают ли для этого иностранцев или этим занимаются иранцы? Не попадались ли на глаза Молави протоколы поверок, есть ли у него доступ к ним? Не сомневаются ли иранцы в надежности оборудования? Не возникает ли у них подозрений? Сравнивают ли они результаты исследований, полученных в разных центрах?

Кариму оставалось лишь извиняться. По этому поводу ему почти нечего было ответить, и он сомневался, что смог бы узнать больше, по крайней мере в «Тохид». Он и так под подозрением, похоже, ему ограничили доступ к информации. Или ему так показалось.

— А откуда те результаты испытания генератора нейтронов, которые ты прислал нам? — спросил Гарри.

— Из главной лаборатории. Я там бывал, когда потребовалось провести порученные мне исследования. Это совершенно закрытое учреждение, нас там повсюду сопровождали.

— Так как же тебе удалось достать оттуда эти документы?

— Я послал их сам себе по компьютерной сети, с одного замаскированного аккаунта на другой. Если знать, как делать, это несложно. Вот мое главное преимущество. Среди офицеров службы безопасности из Корпуса нет ни одного достаточно умного, чтобы следить за учеными во всем. Приходится доверять нам. У них просто нет выбора. До тех пор, пока там не решат, что на кого-то из нас нельзя положиться.

— Описанные в этих документах испытания нейтронного детонатора были признаны удачными или неудачными?

— Неудачными, — ответил иранец.

— И какова была реакция твоих коллег?

— Пытаться, снова и снова. Сами знаете, терпение и труд…

— …все перетрут, — закончил поговорку Гарри. — Но провалы продолжаются? До того, как ты прислал письмо, и потом тоже?

Молави кивнул. Он расслабился и слегка ссутулился, сидя в кресле.

— Эти повторяющиеся неудачи ни у кого не вызвали подозрений?

Молави помолчал, понимая, насколько важный вопрос они затронули.

— Да. Власти встревожены, — ответил он.

— Откуда ты знаешь?

— Это был один из вопросов, который мне задавали. Следователь говорил о поездах, едущих в неправильном направлении, затем насчет оборудования, ставшего ненадежным. Больше он не сказал ничего. Сами понимаете, власти ни в чем не могут быть уверены. Но я ясно понял, что это беспокоит их.

Гарри встал и подошел к окну. Ему надо было осмыслить услышанное. На горах вдали солнце сверкало на свежевыпавшем снеге. Он напоминал пряди светлых волос, упавшие на грязное и изрытое оспинами лицо. Сколько тут до Ирана? Миль двадцать, а может, и все пятьдесят. Гарри вернулся на место. Ученый внимательно глядел на него, готовый продолжать разговор. Хороший парень. Гарри было трудно представить себе, что, возможно, ему придется отправлять этого мальчика обратно за виднеющиеся в окне горы.

— Итак, доктор Молави, вот в чем вопрос, — сказал Гарри, наклоняясь к нему. — Предположим, кто-то подумает, что результаты экспериментов в твоей лаборатории не вызывают доверия. Есть ли возможность провести такие же опыты в другом месте?

— О да, наверняка. Это один из основополагающих принципов программы. «Надежно и с запасом». Это даже произносят по-английски, потому что в фарси нет должного эквивалента таким понятиям.

— Где же они станут проводить эти исследования, если решат, что в «Тохид» все пошло не так? Ты можешь предположить?

— По той теме, над которой работаю я, с нейтронами? Думаю, в Мешхеде. Это наш дублер.

— Откуда ты знаешь? Ты бывал там?

— Да, конечно же. Меня посылали туда на два месяца, когда военная программа еще не была закрыта официально. У меня там двоюродный брат по матери, я жил у них. Но потом в верхах решили, что главным будет исследовательский центр в «Тохид», а Мешхед станет резервным. Так что, думаю, будет именно так. Там есть оборудование, все, что нужно. Это называется: исследовательский центр «Ардебиль».

— А власти уверены в надежности лаборатории в Мешхеде? Что там нет шпионов, а мы никак не влияем на его работу?

— О да. А почему бы и нет? Существование этого центра — государственная тайна. Там бывали немногие. Думаю, мой лучший друг по институту до сих пор работает там.

— Твой лучший друг? — с трудом скрывая воодушевление, переспросил Паппас. — Твой лучший друг, с которым ты учился, работает в исследовательском центре в Мешхеде? Человек, который может помочь тебе, если ты попросишь? Это так?

— Да, точно. Его зовут Реза. Он тоже не очень любит наше начальство. Да и кто его любит?

— Иисусе, — качая головой, прошептал Гарри.

— Простите, сэр?

— Ничего особенного, — сказал Паппас. — Давай-ка отдохнем. Мне надо все обдумать.

Он вышел из комнаты со странным ощущением, которое он сам себе не мог до конца описать. Будто все обрывки фраз и сведений соединились в нечто, еще не оформленное в слова, скорее представление или даже замысел. Но для того чтобы воплотить его в жизнь, требовалась срочная помощь человека, доверять которому полностью он не мог.

Ашхабад, Туркменистан

Гарри быстро нашел Уинклера. Тот гулял с Джеки в саду позади поместья. Эдриан что-то прошептал ей на ухо, в ответ она слегка шлепнула его по заду. У англичанина было раскрасневшееся лицо. Гарри оставалось только надеяться, что это от занятий сексом, а не от выпивки. Увидев его, Джеки отодвинулась в сторону от своего начальника. Она вертит им как хочет. Это видно в каждом движении.

— Как там дела, старина? Наш юный иранский доктор — то, о чем мы мечтали? Стоит потраченных на него усилий? Рассказывай.

— Буду очень тебе благодарен, если прекратишь всю эту ерунду типа «старина» и прочее, — буркнул Паппас. — Нам срочно нужно поговорить. Так что попроси мисс Манипенни немного погулять в одиночестве. Идет?

Эдриан пожал плечами. Посмотрев на Джеки, он подмигнул ей и пошел с Гарри в дом. Ему явно было плевать на все. Вот до такой степени распутства он докатился: ему было неважно, догадывается ли его лучший друг о том, что его мысли — лишь о сексе с женщиной, формально являющейся его подчиненной.