И весь мир в придачу - Татьяна Устинова Страница 7

Розовый язык такой длины, что было совершенно непонятно, как он помещается даже внутри такой гигантской пасти, высунулся, Ляля прицелилась хорошенько и…

– Ляля! Нельзя! Ты же знаешь, что я этого не люблю!

– Мам, ты чего орешь?

– Если бы хоть кто-нибудь вышел и помог мне с сумками, я бы не орала!

Тёма перехватил у нее пакеты. Он что-то жевал, был босиком и в одной майке, а на улице острый весенний морозец.

– Тёма, немедленно иди в дом! Ляля, на место!

– Дай сумки-то!

Ляля в это время прилегла на передние лапы, шевельнула задом, приготовляясь, и скакнула на Тату. Но Тата была готова. Одновременно с Лялей она прыгнула в сторону, и могучая, литая, вся состоящая из мышц туша приземлилась на пол. Веранда затрещала и, кажется, заходила ходуном.

Пока Ляля с горестным недоумением оглядывалась и соображала, почему у нее не получилось обнять хозяйку и изо всех сил прижать ее к своей любящей груди, Тате удалось заскочить в дом.

Следом, толкаясь, влетели Тёма с Лялей.

– Тата, почему ты так поздно?! Ты же еще днем сказала, что выезжаешь!

– Меня с работы не отпустили, мама, – соврала Тата, а Ляля забежала сбоку и опять лизнула ее в лицо. Розовый горячий язык прошелся по всей хозяйкиной физиономии, от уха до уха.

Ну и на том спасибо. Обнять не удалось, так хоть вылизать! По крайней мере, теперь будет пахнуть хорошо, а то несет невесть чем – духами, сигаретами, гадость какая!

На пороге огромной кухни, переделанной из трех комнат старого дома, показалась бабушка в лиловом брючном костюме, с накрашенными губами и мундштучком. В мундштучке дымилась пахитоска.

Мать тут же сделала недовольное лицо и помахала рукой, разгоняя бабушкин дым.

– Тата, собака совершенно распустилась! Зачем ты разрешаешь ей лизаться?!

– Я не разрешаю, – буркнула Тата.

– Я прочитала в газете, что собаки – разносчики всех болезней! То есть нет такой болезни, которую не разносили бы собаки! А она у вас валяется, где хочет, да еще лижется! Немедленно ступай умываться! Иначе я не стану с тобой здороваться.

– Мама, когда вы приехали?

– Давно, – сказала мать и дернула плечом.

Из этого следовало, что, как всегда, ее бросили одну, наедине с ведром куличей и кучей детей, как будто она не человек, а прислуга, и никто не обращает на нее внимания, и помощи ни от кого не дождешься.

– Я тебе сейчас помогу, – заспешила Тата. – Ты тесто уже поставила?

Мать ничего не ответила. Значит, не просто обижена, а обижена всерьез.

Сейчас придется умолять, упрашивать, каяться, так или иначе мириться, ибо, не помирившись, нельзя печь куличи!..

– Бабушка, а ты?

– Я?! Разумеется, я не разрешаю вашей собаке на меня прыгать и тем более лизать! Я читаю газеты и знаю…

– Да я не о собаке! Ты когда приехала и кто тебя привез?

– Я приехала полчаса назад, – отчеканила бабушка. – Меня привез Володя. Вот образцовая семья. Никаких собак. Никаких болезней. Дети учатся во французской спецшколе, и еще к ним ходит преподаватель китайского языка. И Володя, между прочим, не пропадает в командировках.

– Мама, – торопливо вмешался Тёма, – у нас сочинение по Чехову. Рассказ называется «Студент». Я нич-чего не понял! Давай ты прочтешь и напишешь! То есть мы вместе напишем, я хотел сказать.

– О господи, – пробормотала Тата.

– Тата, я не могу найти формы! Где формы для куличей?

– Мама, зачем тебе формы, если ты еще не ставила тесто?

– Я хочу их помыть. Заранее. И откуда ты знаешь, что я не ставила тесто?

Тата, на ходу засовывая ноги в шлепанцы, подбородком показала на стол.

– Ничего нет, – сказала она и принялась выгружать из пакетов еду в холодильник. – Ни муки, ни кастрюль, ничего. Если бы ты уже поставила тесто, все вокруг было бы в муке и грязной посуде!

– Подумаешь, какая дедукция!

– Мам, можно я Ляльке на голову шапку надену?

Младший сын Тюпа показался из-за диванной спинки и опять пропал за ней, залег в засаду. Телевизор работал на спортивном канале. Тюпа признавал только мультики и спорт.

– Зачем Ляле шапку?!

– Бабушка Таня, – так ее дети называли прабабушку, чтобы легче было разбираться, где просто бабушка, а где «пра», – сказала, что уши нужно беречь, а то они застынут и будет мутит! А собака ходит без шапки!

– Какой… мутит?!

– Это такая болезнь ухов, – охотно пояснил Тюпа и опять показался из-за дивана. Тата наконец сообразила, почему он не вышел ее встречать.

Там, за диваном, он ел шоколад, что было ему категорически запрещено ввиду сильной аллергии.

Тюпа ел шоколад, прячась за спинку дивана, и рот у него был перемазан, и руки, и даже волосы немного. Тюпа всегда все делал с увлечением – ел, спал, читал, пачкался!..

В этом он был похож на своего отца, который нынче пропадает в командировках.

– Болезнь ушей называется отит, – отчеканила Таня. – Шоколад тебе нельзя! Ты что, этого не знаешь?! Завтра будешь весь чесаться! Мама, кто привез ему шоколад?!

– Я привезла, – объявила бабушка откуда-то из глубины дома. – Ну и что?

– У него аллергия!

– Такой болезни не существует, – твердо сказала бабушка. – Это все выдумки. Существуют только неправильное питание и родительская безалаберность!

Тата, покопавшись в специальном «аптечном» ящике стола, сунула Тюпе таблетку от аллергии и стакан с водой, а недоеденную плитку отобрала.

Тюпа заныл, и Ляля немедленно взгромоздилась к нему на диван – утешать.

– Тата, прогони собаку! Собака и ребенок не могут сидеть на одном диване! У нее глисты, и у него тоже будут глисты!

Тата рассеянно доела надкушенную, теплую, подтаявшую Тюпину плитку.

– У него будут не глисты, а аллергия. Прямо завтра. Бабушка, ему нельзя шоколад. Не привози больше, пожалуйста! Если хочешь его угостить, привези, не знаю, яблок, что ли!..

– Я не люблю яблоки! Я шоколадку люблю!

– Мам, этот рассказ «Студент» всего три страницы! Ты его быстро прочтешь!

– А Сережа? – спросила Тата у матери. – Уехал?

– Они с Лерой поехали в магазин. – Мать пожала плечами. – Они приехали, заглянули в твой холодильник и… в общем, поехали в магазин.

Значит, сестра обнаружила, что у Таты есть нечего, и теперь ликвидирует прорыв. Очень на нее похоже.

– А Сашка с Машкой? – Так звали племянниц.

– Они наверху.

– Что они там делают?!