Под тонким льдом чернеет дно - Владимир Колычев Страница 7

— Почему? — обиженно спросила она.

— Действительно, почему? — вступился за Таню Макеев. Ему явно не хотелось, чтобы она уходила.

— Чтобы информация о заказчике не попала в прессу. Она же пресс-секретарь, не забывайте…

— Я не знаю никакого заказчика, — качнул головой чемпион.

— А мы постараемся выяснить. Вместе с вами. Истина рождается не только в спорах. Но и во время допросов… Если вы хотите, чтобы присутствовала Татьяна, пожалуйста…

— Разве я говорил, что я этого хочу? — нахмурилс: Макеев.

— Нет, но мне показалось… Э-э, я уже мысленно перекрестился, поэтому могу задать вам наводящий вопрос. Вам нравятся красивые женщины?

— А кому они не нравятся?

— Вот и я заметил, что вам нравятся красивые женщины, и это навело меня на мысль… — Выдержав паузу, Артем напористо спросил: — Скажите, у вас был роман с Викой Москалевой?

Макеев возмущенно хватанул ртом воздух.

— Вообще-то это мое личное дело!

— Иногда личное дело тесно переплетается с уголовным. Думаю, у нас как раз такой случай… У Москалевой есть муж или любовник?

— Ну, знаете что!

— Нет у нее мужа! — блеснула бульварными познаниями Таня. — И любовника тоже…

— Я тоже так думал… — вырвалось у потерпевшего.

— А как на самом деле? — как рыбу на крючок, подцепил его на вопрос Артем.

— А на самом деле у Вики есть мужчина…

Артем заметил, как Таня от любопытства открыла рот. Даже ушко, кажется, слегка оттопырилось — чтобы лучше слышно было.

— Есть, но в пресс-релизы, я так понимаю, он не входит, — подсказал он.

— Можно сказать, что и так, — кивнул Макеев.

— Может, вы с ним что-то не поделили?.. То есть я хотел сказать, кого-то…

— Идите вы к черту со своими вопросами! — неприязненно скривился чемпион.

— К какому черту? — ничуть не смутился Артем. — Как его зовут?

— Мефистофель его зовут, — успокаиваясь, усмехнулся Макеев.

— А в переводе на русский?

— На русский?! С какого, с ассирийского?!

— Почему с ассирийского?

— Потому что… Потому что не похож он на черта. Нормальный в принципе мужик.

— Это вы о ком?

— Не важно.

— Значит, Москалева живет с ассирийцем? — ткнул пальцем в небо Артем. А вдруг попадет в яблочко?!

— Кто вам такое сказал? — задетый за живое, возмутился Макеев.

— Неужели правда? Москалева, и живет с ассирийцем! — наигранно ужаснулся Артем.

— Вы — националист? — обличительно посмотрел на него фигурист.

— Ни в коем случае! Да и должность не позволяет… К тому же ассирийцы — древний народ. И христианство они приняли, кажется, еще в первом веке нашей эры…

— Не знаю, в каком веке они приняли христианство, но Алмас… — Макеев снова одернул себя.

— Что Алмас?

— Ничего… Кстати, ко мне пришли! — обрадовался он.

Похоже, радость его была двойной: и с близким человеком встретится, и от докучливого лейтенанта избавится.

А близким человеком оказался не кто иной, как знаменитый Игорь Овербах. Французский шарм, обаятельная улыбка… Поверх пиджака был наброшен белый халат, но ему бы куда больше подошел шелковый плаш с крестом, шпага и шляпа с перьями. Лейтенант… нет, капитан мушкетеров… Артем смотрел на него с почтением, а Таня — с обожанием.

Но в прострации Артем находился совсем недолго. Смело подошел к звезде, решительно, но аккуратно взял его под локоток, кивком показал в сторону входной двери.

— Игорь, мне обязательно нужно с вами поговорить!

Овербах повелся на нижайше-начальственный тон лейтенанта, поддался его порыву, вместе с ним вышел в коридор. Только там он избавился от наваждения.

— Вы не похожи на врача, — сказал он, с сомнением посмотрев на возмутителя спокойствия.

— Нет, я не врач, я следователь милиции. Но у меня с врачами общая цель — мы должны спасти жизнь Игоря. Дело в том, что ему сломали ноги нарочно. Чтобы он не мог выступать в вашем шоу!

— Но мне сказали, что это ограбление.

— Ограбление в нашем случае — это всего лишь прикрытие, ширма, за которой скрываются подлые замыслы завистников или даже конкурентов. Это грязные игры, Игорь. Кто-то хочет, чтобы Игорь выбыл из «Ледового сезона», поэтому и устроил ему жаркую встречу… Как вы думаете, кто это мог быть?

— Не знаю… И ничего не могу вам сказать…

— Мне чрезвычайно неловко, но я вынужден спросить. Скажите, у Игоря был роман с Викой Москалевой?

— Не уверен.

— А если хорошо подумать?.. Поймите, это не праздное любопытство. Возможно, это вопрос жизни и смерти!

— Не знаю, может, они питают какие-то чувства друг к другу, но я бы не назвал это романом.

— Но Игорь знает, с кем живет Вика…

— Вот с ним об этом и поговорите…

— Скажите, может, у Игоря были какие-то трения с кем-то из проекта? Может, правда зависть, конкуренция?

— В проекте этого точно нет. Уж ноги ломать Игорю никто бы не стал… Нет, нет, это слишком… Мне кажется, что вы все преувеличиваете, молодой человек…

— Хотелось бы с вами согласиться… А еще больше мне бы хотелось поговорить с Викой Москалевой. Вы бы не могли подсказать ее адрес?

— А вы точно из милиции?

Пришлось Артему лезть в карман за удостоверением. Овербах внимательно изучил его и сам достал из пиджака записной блокнот, пролистал его.

— Адреса у меня нет, но я могу сказать вам номер ее домашнего телефона. Сотовый, извините, дать не могу…

— Вы и так много для меня сделали. Спасибо вам, Игорь!

Интуиция подсказывала Артему, что разгадку преступления нужно искать в отношениях между Макеевым и Москалевой. Возможно, это тупиковый путь, но, как говорила незабвенная Варвара Карловна, следствие — это лабиринт, где трудно найти правильный путь, не уткнувшись в тупик.

Найти адрес Москалевой по номеру ее домашнего телефона было делом техники. И не заняло много времени. И путь к ее дому Артема ничуть не затруднил. Хватило удостоверения, чтобы охранник пропустил в воротах, но консьержка оказалась упрямой.

— Не знаю ничего! — Крепенькая женщина лет сорока пяти стояла у лейтенанта на пути, наклонив голову — как будто собиралась с ним бодаться. — Пока она не разрешит, не пущу!

— Она или он?

— Кто — он?

— Ну, она же не одна живет…