Очень плохая история - Элена Форбс Страница 7

Дверь приоткрыла на пару дюймов и подперла ее ногой. Руку держала наготове, чтобы в случае необходимости быстро захлопнуть щель.

На ступеньке подъезда стоял седеющий лысоватый мужчина средних лет, невысокого роста, в очках. Элегантный бежевый плащ, под ним — темный костюм и галстук.

— Вы, возможно, помните меня, мисс Уэст. Как я уже сказал, меня зовут Ален Питерс. Мы встречались с вами пару лет назад.

Он отчетливо выговаривал слова, будто хотел произвести на нее впечатление этой информацией. Потом протянул свою визитную карточку.

Она прочитала:

«Ален Питерс. Партнер. ТОО „Коммерческие партнеры"». И адрес в Сити.

Подняла на него глаза, но никак не могла вспомнить лицо.

— Кто такой Джон?

— Джон Дюран.

На губах Питерса заиграла жесткая усмешка. По-видимому, он был уверен, что она давно все поняла.

При упоминании имени Ева вздрогнула. Она очень надеялась, что никогда больше не услышит его. Приоткрыла дверь чуть пошире, чтобы получше рассмотреть Питерса. За очками в стальной оправе скрывались проницательные живые глаза, рот все еще кривился в усмешке. Возможно, его забавляло ее замешательство, и он с удовлетворением отметил, какое впечатление произвело на нее имя Дюрана.

Каждый день ей приходилось видеть кучу людей, а в этом Питерсе не было ничего особенно запоминающегося, но внезапно она вспомнила его. Неприятный, похожий на терьера человечек был адвокатом Джона Дюрана — вел его дело с момента ареста за убийство вплоть до вынесения окончательного приговора в суде.

Самого Дюрана ей не забыть никогда. Он управлял небольшим офшорным инвестиционным банком, который находился неподалеку от Флит-стрит. Банк служил легальным прикрытием для нескольких мафиозных кланов из Восточной Европы. Руководство отдела по борьбе с организованной преступностью считало, что Дюран был мозговым центром преступников, их координатором и посредником. Он управлял их делами и отмывал их деньги. За ним наблюдали лет десять, если не больше, но никаких обвинений так и не было предъявлено. А два года назад на газончике у бара «Старый бык и куст» в Хемпстед-Хит нашли тело одного из помощников Дюрана — Станко Рупеча, забитого до смерти. На месте лица была кровавая лепешка — таких жутких посмертных фото Ева еще не видела.

Стали просматривать записи с камер наблюдения. Увидели синий «мерседес» Рупеча, на полной скорости мчавшийся вдоль Хейверсток-хилл. Машину преследовал черный «ягуар», принадлежавший еще одному персонажу из окружения Дюрана. Позже брошенный «мерседес» был обнаружен чуть дальше, сразу за станцией метро «Белсайз-парк». Как оказалось, в полицию сообщали о криках и какой-то потасовке у гаражей. Но дело было в субботу, и когда наконец приехала патрульная машина, там уже никого не было.

Призывы к возможным свидетелям в конце концов дали результат: обнаружился таксист, который заявил, что видел человека, на которого напали на улице, сразу за Росслин-хилл, недалеко от бара. По удачному стечению обстоятельств такси у него было оборудовано видеорегистратором и камерой заднего вида, которые и запечатлели нападение. На записях было видно, как Станко Рупеч сначала бежит, потом обо что-то спотыкается и, падая навзничь, вскидывает руки. Хотя звука не было, ясно, что Рупеч умолял пощадить его. Удары сыпались беспрерывно. Такси, набрав скорость, быстро уехало, и записи прервались. Однако человек, наносивший удары ломом, был без труда опознан, и Джона Дюрана арестовали по обвинению в убийстве.

Ева была назначена старшим следователем по этому делу. Неясным казалось, почему Дюран пошел на такой риск и напал на Рупеча на улице, практически на виду у всех. Почему он сделал это сам, а не поручил одному из своих многочисленных подельников, также оставалось загадкой. Она несколько раз пересмотрела видеозапись: степень жестокости не укладывалась в сознании. Чтобы убить Рупеча, хватило бы нескольких ударов. То, что она видела, было похоже на приступ ярости. Однако, насколько было известно, Дюрану, их давнему подопечному, несвойственны действия под влиянием эмоций, потеря самоконтроля. Он никогда не позволял себе пачкать руки и уж тем более не опускался до убийства. Вероятно, расправа с Рупечем была чем-то сугубо личным. Но, несмотря на бесконечные допросы, вне зависимости от применяемых тактик, Дюран оставался поразительно спокойным и невозмутимым и упрямо отказывался объяснять побудительные мотивы своего поступка. Ева хорошо помнила нескончаемые часы, которые провела, сидя напротив Дюрана в душных и жарких комнатушках для допросов. Окон там не было, и на время допроса дверь запирали. Дюран обычно пользовался одеколоном «Пако Рабан», и в духоте этот запах становился невыносимым. Один из шикарных приятелей ее матери тоже предпочитал это бренд, но теперь «Рабан» неизменно ассоциировался у нее в голове с ее подследственным.

Точно так же она не могла забыть суд над ним в Олд Бейли. Все время, пока длился процесс, Дюран сидел в боксе выпрямившись и практически неподвижно, на лице — непроницаемая маска. Ему было за пятьдесят, но на смуглой коже почти не было морщин. Незадолго до убийства Станко Рупеча он побрился наголо, но к суду у него отрос ежик темных, не тронутых сединой волос. Обвиняемые на суде ведут себя по-разному. Кто-то вызывающе, на лицах других читаются потрясение, грусть, страх или просто скука. Дюран же не сводил с нее глаз, пока она представляла суду доказательства, но его лицо ни разу не дрогнуло. Он казался сторонним наблюдателем, пришедшим на процесс, который его не касается. Ева много бы дала, чтобы узнать, что же на самом деле происходит у него в голове, что он чувствует, но больше всего она хотела бы знать, что побудило Дюрана убить Станко Рупеча.

— Дюран благополучно сидит за решеткой в Бельвю, — наконец произнесла она. — И надеюсь, ближайшие лет двадцать он там и останется.

— Так и есть, мистер Дюран по-прежнему в Бельвю…

— Зачем он написал мне эти сообщения?

Ее не удивило, что, находясь в тюрьме строгого режима, Дюран имеет доступ к мобильной связи. В прессе много писали о дронах, используемых, чтобы доставлять сидельцам любые запрещенные предметы, будь то наркотики, телефоны или даже оружие. В отдельных случаях их приносили прямо в камеру. Однако новые технологии не нужны, если у тебя толстый кошелек. Продажность тюремного персонала у всех на слуху. А Дюран был богат и везде имел связи.

— Ему хотелось, чтобы вы знали, он не испытывает к вам вражды. Мой доверитель следит за недавними событиями и осведомлен о вашей ситуации…

— К нему это не имеет никакого отношения.

— Мистер Дюран располагает определенной информацией, которая могла бы заинтересовать вас.

— Мне ничего от него не нужно.

— У него есть доказательства, что вы попали в ловушку. Можете делать с этой информацией, что хотите, но с вашей стороны было бы разумно выслушать его.

Ева пристально посмотрела ему в глаза:

— И какова же цена этой информации?

— Мистеру Дюрану не нужны деньги.