Дом-фантом в приданое - Татьяна Устинова Страница 7

– Ничего себе звоночек…

Это была Марина Петровна, и она осведомлялась, почемуОлимпиада до сих пор не прибыла на работу, хотя ее «вызывали».

– Марин, – заговорила Олимпиада, а все на нее смотрели, – унас тут небольшое ЧП в подъезде, сейчас мы все уладим, и я приеду.

– ЧП? – переспросила начальница холодно. – Что за ЧП можетбыть в подъезде и какое оно имеет к тебе отношение? Ты обещала приехать, я ужедва часа жду, а у тебя что-то там такое в подъезде!…

– Убийство, – сказала Олимпиада Владимировна с некоторымзлорадством. – А больше ничего.

– Что-о? – протянула начальница, растерявшись. – Что такое?!

– Можно мне трубочку? – сладким голосом попросил внезапнооказавшийся рядом милицейский и, не дожидаясь ответа, протянул руку. – Старшийлейтенант Крюков, убойный отдел. Кто говорит?

Олимпиада стояла рядом и живо представляла себе, что сейчаспроисходит с Мариной Петровной и что произойдет с ней, Олимпиадой, когда онаприедет на работу.

Лучше было не представлять.

Она вернулась в комнату, где вытянувшаяся в струнку в креслеЛюсинда пыталась делать ей какие-то знаки, которых она не понимала, махнула нанее рукой и, брезгливо морщась, унесла на кухню чашки, в одной из которых былокурок. Старший лейтенант все говорил.

– Чего там, а? – свистящим шепотом вопросила Люсинда. – Чеготам творится-то?

– Не знаю, – тоже шепотом ответила Олимпиада Владимировна изаправила за ремень вылезающую блузку. – Парамоновых допрашивают, кажется.

– Во дела, а? – с восторгом выдохнула Люсинда. – Во история,а?!

– Ужас какой-то, – сказала Олимпиада Владимировна. – Ужас икошмар. Мне на работе попадет, и Олежка должен приехать!

Люсинда в кресле подвинулась в ее сторону и сказала,радостно блестя глазами:

– А ты говорила, что детективов в жизни не бывает! Вот тебеи не бывает!

Олимпиада возмутилась:

– Господи, что ты несешь, Люська! Ты только послушай, как онс нами разговаривает, будто мы… мы… будто он нас подозревает!

– А он нас подозревает, – с удовольствием согласиласьЛюсинда.

Детективчик получился первый сорт – милиция приехала, всесоседи высыпали, всех допрашивают, и труп она нашла, она первая, целая историявышла, а намечался самый обычный, унылый и серый день! Правда, соседа немножкожалко, был он смирный, работал на заводе «Серп и Молот», выпивал умеренно изанимался «радиолюбительством» – у него в квартире был целый склад барахла,лампочек каких-то, проволочек и прочей чепухи. Люсинда видела, когда приходилаубираться, и тогда же узнала, что он радиолюбитель. В прошлом году он проводилв армию сына Серегу, который был похож на Костика, славшего «военные приветы издалекого города Архангельска», и стол на проводы собирала тоже Люсинда.

Соседа жалко, но детектив ей очень нравился, и она этогостеснялась. Липа-то вон как сердится, глазищами сверкает! Интеллигентка, дажевозразить как следует никому не умеет, зато ей, Люсинде, палец в рот не клади,она «бойкая девчонка», ей об этом весь Ростов говорил!

Из прихожей вернулся милицейский, сел на стул, отчего стулскрипнул и покачнулся, уперся ладонью в коленку и вдруг спросил:

– А напротив кто живет?

– Никто не живет, – ответила Олимпиада Владимировна. –Хозяева умерли давно, я их почти не помню.

– А вы давно тут проживаете?

– Всю жизнь! Мы с бабушкой жили, а потом она умерла, и яосталась одна.

– Что можете сказать про потерпевшего?

– Господи, ничего я не могу про него сказать! Мы все другдруга знаем в лицо, дом-то маленький! Он жил с сыном, сын сейчас в армии,забыла, как его зовут.

– Серегой зовут, – подала голос Люсинда. – В прошлом годупроводили.

– Потерпевший выпивал?

– Мы с ним не выпивали! – опять встряла Люсинда. – А потомузнать не можем! Ну, выпивал, конечно, но сильно никогда не пил!

– Черт знает что, – пробормотал старший лейтенант Крюков, –в субботу утром на мою голову!…

Тут его позвали на лестницу, и он вышел, и Олимпиада сЛюсиндой опять остались одни.

– Мне на работу надо, – с тоской сказала Липа, – и что онтам начальнице наговорил, страшно подумать!…

– Да ладно, разберешься, чего там!

– И кто мог его… по голове? – Олимпиада перешла на шепот. –У нас же тут все свои, чужих никогда не бывает!

– Может, он собутыльников каких привел?

Олимпиада пожала плечами.

В проеме возник старший лейтенант и поманил ее пальцем, тожедостаточно обидно.

– Вы меня? – спросила Олимпиада Владимировна, стараясьдержаться «достойно», хотя сердце ушло в пятки.

– Вас, вас, кого же!…

Они опять переглянулись, и Люсинда вскочила с кресла,выражая готовность следовать за Липой туда, куда ее поманил милицейский, хоть вострог!

Олимпиада Владимировна вышла в собственную прихожую, гдебыло сильно натоптано, накурено и очень холодно, потому что с лестницы дулонемилосердно, и как будто споткнулась взглядом о лежащее на полу тело.

Теперь это было именно тело, кое-как прикрытое чернойклеенкой, а не человек с мучительно задранным подбородком.

– Господи, – сказала Олимпиада и прикрыла рот рукой. – Анельзя его… вынести?

– Всему свое время, – сказал милицейский загадочно. –Пройдите, пройдите туда!…

Туда – означало на лестницу, где все смолкло, когда онапоявилась, только где-то в отдалении тявкала парамоновская собака по кличкеТамерлан.

– А как же ваши соседи говорят? – не очень понятно спросилстарший лейтенант. – А вы сказали – никто не живет!

– Где? – не поняла Липа.

– Напротив. Вот здесь. Ваши соседи говорят, что живет!

– Кто?! – поразилась Олимпиада. – Никто там не живет! Никоготам нет! В тех квартирах живут Парамоновы и еще студент, Володя, я не знаю егофамилии. Или знаю?…

– Так знаете или не знаете?

– Нет! – почти крикнула Липа. – Не знаю!

– И где он сейчас, тоже сказать не можете?

– Конечно, не могу! Я же за ним не слежу! А напротив никтоне живет, это я вам точно говорю!

Парамоновы вылупили глаза и затараторили, как из пулеметазастрочили: