Бенефис чертовой бабушки - Валентина Андреева Страница 7

– Ир, Газонокосильщик косу не забыл? – Наташка слегка подрагивала в такт работе движка.

– Не забыл… Забыл ведро…

Я нащупала под ногами давно мешающий мне предмет.

– Выстави его вон! – истерично завопила подруга. – Приоткрой дверь и брось прямо на дорогу. – Она перевела дух и пояснила уже более спокойно: – Здесь все равно никто не ездит. Следующей ночью Газонокосильщик вспомнит про свой «зонтик», выйдет на дорогу и заберет… Ну что ты там возишься?

– Тяже-елое, – с надрывом пояснила я, безуспешно пытаясь вытянуть застрявшее между сидений ведро. – Он его чем-то набил. И оно успело подрасти и располнеть. Емкость увеличилась. Не иначе как от дождя.

– Оставь ведро в покое. – В Наташкином голосе сквозила усталость. – Это Борин рыболовный комплект с моим сухим пайком. Он еще меня за него ругал. Поехали-ка подальше от этого проклятого места.

Вопреки моим страхам, основанным на многочисленных просмотрах ужастиков, машина спокойно завелась и тронулась с места. Метров через триста дорога пошла под уклон. В низине клубился туман, на расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Мы тащились с такой скоростью, что машину вполне мог обогнать марафонец.

Я раза три пробубнила предостережение, как бы нам не проехать развилку. В последний раз в тот момент, когда прямо перед капотом возникло березовое семейство: три дерева – близнецы, сросшиеся стволами. Наташка не успела продумать очередное предложение поменяться с ней местами. Если я такая деловая.

– Проехали… – удивленно сообщила она и сдала назад. – Похоже, лес не хочет нас отпускать.

– На фиг мы ему нужны! – заартачилась я. Исключительно из чувства противоречия.

– Как останемся тут, как пустим корни… Борис с ума сойдет… Без своего ведра. Так ему и надо!

– А тебе это надо? Да и не сойдет. Сейчас мы с Денькой вылезем на поводке, она быстренько дорогу к жилью найдет.

– Что она, лошадь? И потом, у Деньки стойло… Тьфу ты! Двухкомнатная конура в Москве.

– Значит, подождем до рассвета. Пока туман рассеется.

– А тогда я с ума сойду.

– Ну я не знаю… На тебя не угодишь. Давай попробуем вернуться назад. Не на много, – торопливо добавила я, – метров на триста. Сконцентрируем все внимание на дороге и будем все время держаться левой стороны…

– Достань из ведра термос. В нем кофе. У тебя глаза не слипаются?

– Нет.

Я вытянула термос и заодно пакет с кружками.

– А у меня слипаются. Наверное, от напряжения. Боюсь, что придется сидеть здесь долго.

– Пока не прорастем? – миролюбиво спросила я и сама ужаснулась. – Держи термос и кружку, я вылезаю.

– Работаешь с опережением графика! Вперед меня умом тронулась. Так я твоим безумным идеям и открыла выход! Двери заблокированы. Сиди, пей кофе. Короче, будем, как дома. Что это чавкает?

– Не «что», а «кто». Денька сползла вниз и втихаря сосиски лопает.

– Боится, отнимут добычу. Бери с нее пример. Собака не будет лопать в условиях опасности. Наша машина – наша крепость. И ни слова о Газонокосильщике! Тебе не кажется, что туман отступает?

– Наоборот, сгущается. Тихо!!! Кажется, справа петух поет…

– Это кладбищенский. Газонокосильщик нам не рекомендовал ехать направо.

– Тогда петух слева поет.

– Ирка! Ну когда ты научишься отличать «лево» от «право»! Мама дорогая! Смотри – развилка. Пять минут назад никакой развилки тут точно не было. Это ее петух накукарекал. Еще один славный птах! Первого этим званием я, помнится, удостоила комара. И говорила же тебе, что туман рассеивается.

– Да мы просто из низины выбрались. Оглянись назад и увидишь… Нет!!! Не оглядывайся! – крикнула я, успев оглянуться. Прямо на дороге, там, где кончалась граница развеивающейся туманности, стоял волк и внимательно провожал нас глазами. Странно, что Денька его не унюхала. Впрочем, когда прямо под носом два кило сосисок… А может, это и не волк, а бродячая собака?

– Газонокосильщик?! – Наташкин крик заледенил душу, ушедшую в пятки. – Где он?

– А где он? – тупо повторила я вопрос. – Он же тебе померещился. Я видела только собаку, похожую на волка. Она сзади осталась.

– Оборотень! Посмотри еще раз, не несется за нами с косой?

На всякий случай я закрыла глаза и только тогда обернулась.

– Не-а.

В это время мы вынырнули из леса то ли на луг, то ли на бывшее поле. Машина сразу же заюлила на размокшей дороге. Недалеко виднелся ряд темных домов. Только в одном из них, крайнем, светились окна. Нас ждали. Я в последний раз оглянулась на быстро удаляющийся лес с прячущейся в верхушках деревьев луной и нервно поежилась.

– Ну и где вас носило?! – еле сдерживаясь от негодования, вопросил Дмитрий Николаевич, возглавляющий группу встречающих.

Наташка нашла в себе силы только на то, чтобы разблокировать двери и открыть окна.

– Скажем, не поверите.

– Значит, врать будут, – сделал вывод Борис и круто развернулся к дому. – Мы с ума сходили, думали…

Вот тут я как раз и вывалилась из машины.

– Правильно думали, – прокомментировала мой эффектный выход подруга.

Вывалилась я не нарочно, но успешно. Просто на выходе нечаянно угодила правой ногой в частично опустевшее из-за выемки термоса ведро, размышляя только о том, что следует немедленно пресечь искру нового скандала.

Света большого фонаря, который держал в руках Брусилов, вполне хватило, чтобы оценить мою физиономию по достоинству. Я сразу же ткнулась носом в траву. Неприятно, когда фонарный луч слепит глаза. Коллективный вздох ужаса вполне меня удовлетворил. Я боялась только Денькиной явки с повинной. Выползет на меня из машины, цепляясь, как за спасательный круг, своими лапищами с «ледорубами». Так на мне и подъедет к ногам хозяина. Но собака что-то медлила. Наверное, перед тем как сдаться, решила доесть сосиски. До самой последней. А все равно отвечать по полной.

Среди встречающих развернулась борьба за лидерство в оказании мне посильной помощи. Это добавило парочку новых синяков, зато Денька безнаказанно смоталась прямо на крыльцо, где с удовольствием отслеживала текущие события. Не долго думая, я перевела стрелки на Наташку, заявив, что ей много хуже, чем мне. Брусиловы под предводительством Бориса кинулись к ней, а я, пользуясь относительной свободой, обняла выпавшее следом за мной ведро и заверила Димку, что так хорошо мне еще никогда не было. Лишь бы перестал примериваться, с какой стороны меня подхватить для переноски. И ни капли не покривила душой, ибо просто напросто перестала что-либо видеть. Полная прострация! Темная безлунная ночь в закрытых глазах и теплое чувство покоя…

Наташку с трудом оторвали от руля – вцепилась намертво. Никакие уговоры не помогали. При этом она выражала явное желание прилечь встрепанной головушкой прямо на баранку – скромненько, с краюшку. Маринка с расстройства пригрозила ей колыбельной страшилкой – той самой, где «придет серенький волчок и укусит за бочок». Наташка разом очнулась и, захлебываясь словами, скороговоркой потребовала немедленно организовать компанию по ликвидации Газонокосильщика, который скачет по нашим следам серым волком. Я со своей стороны внесла коррективы – не следует гоняться именно за Газонокосильщиком, наша цель – сам серый волчок.