33 счастья - Ольга Хмельницкая Страница 7

Доцент Марьяна Филимонова стояла перед шкафом, собирая вещи в большой чемодан. До вылета самолета, который должен был перенести ее на Кавказ на встречу с уникальным яйцом, оставалось еще около двух с половиной часов.

– Вечернее платье мне скорее всего не понадобится, – бормотала Марьяна, с сожалением откладывая в сторону легкий кусок воздушной материи, – хотя в таком наряде моя спина предстает в самом выгодном свете!

В углу комнаты бормотал телевизор.

– Уникальная, невероятная находка, – распиналась телеведущая, делая круглые глаза, – живой динозавр, который не сегодня завтра вылупится на свет через несколько миллионов лет после того, как все его сородичи вымерли!

На экране при этом демонстрировалась фотография яйца, со всех сторон окруженного инфракрасными лампами.

– Эту фотографию нам любезно предоставили с того места, где хранится драгоценный экспонат, – продолжала теледива, – местонахождение находки не раскрывается, известно лишь, что она находится под неусыпным надзором российских ученых, обеспечивающих ее высиживание.

Тут телеведущая слегка запнулась, но быстро справилась со смущением.

– Конечно, – продолжала она, – всю заботу о юном бариониксе должны взять на себя люди, ведь мать несчастного динозаврика погибла много тысячелетий назад.

Изображение яйца потухло. На экране появился бородатый дядечка. Вид у него был важный.

– Есть основания предполагать, – зажурчал он, закатывая глаза, – что яйцо было перевезено в одну из секретных лабораторий Министерства обороны России, расположенных глубоко под землей. Там яйцо защищено от перепадов температуры, давления и влажности, оно также будет находиться под охраной Российской армии. Ведь не секрет, что такие существа, огромные, бронированные и мощные, могут использоваться в военных целях! Да, пока у нас будет только один барионикс, но ведь его можно клонировать. И вырастить целый полк!

Марьяна переключила канал. Слушать этот наукообразный бред было выше ее женских сил. На другом канале тоже маячило яйцо. Доцент Филимонова нажимала на кнопки пульта, но яйцо было абсолютно везде.

– Угрожает ли яйцо мировому правопорядку? – вопрошал один эксперт, приглаживая засаленные волосы.

Его слова прервал щелчок пульта.

– Нет ли там внутри опасных бактерий, способных вызвать пандемию? – заламывала руки тетечка в белом халате. – А то может статься, что птичий грипп покажется нам детской забавой!

Щелк.

– Эксперты утверждают, что яйцо на самом деле имеет инопланетное происхождение, – говорила худенькая испуганная корреспондентка, делая большие глаза.

Щелк.

– Является ли барионикс прообразом змия, которого победил святой Георгий? – вопрошал усатый мужчина с хитрым прищуром.

Щелк.

– То ли еще будет, когда он вылупится! – говорила полная дама с печальными глазами. – Бедный динозаврик! Его замучают анализами, разорвут на части биологи и палеонтологи; испепелят рентгеновскими установками, пытаясь изучить особенности строения его тела, его ослепят вспышками папарацци… А потом посадят малыша в клетку в зоопарке и будут водить экскурсии. Он будет сидеть один и хиреть день за днем. Живое существо, бесконечно одинокое…

Марьяна с досадой выключила телевизор.

Анастасия Геннадиевна Колбасова сидела на складном стульчике возле яйца и слушала, как под скорлупой мерно бьется сердце динозавра.

Тук-тук-тук.

За стенами биостанции, некогда построенной на развалинах древней крепости, было тихо. Пока тихо. Но метеоролог Колбасова не сомневалась, что буря, которая приближалась с северо-востока, будет страшной. Во всяком случае, давление падало с ужасающей быстротой. Директор уже распорядилась закрыть все окна ставнями и приготовиться к натиску стихии. На душе у Анастасии Геннадиевны, доктора наук и известного ученого, было неспокойно. Во-первых, ее волновала судьба яйца. Удастся ли вывести из него живое существо? А если удастся, чем его кормить? Как за ним ухаживать?

Метеоролог Колбасова, директор биостанции, чувствовала, что именно на ней лежит основная ответственность, и при этом у нее не было ни знаний, ни умения, ни опыта по выведению подобных существ. Утешало лишь то, что таких знаний не было ни у кого в мире.

Помимо этого, Анастасию Геннадиевну беспокоили и другие вопросы. В частности, ей было известно, что ФСБ по личной просьбе президента направила на их станцию двух своих сотрудников, которые должны были обеспечить безопасность яйца. С некоторых пор попасть на биостанцию можно было только пешком, так как камнепад, заваливший дорогу, надежно отрезал горстку исследователей от внешнего мира.

– Был ли камнепад случайностью? – пробормотала про себя Анастасия Геннадиевна. – Или кто-то намеренно оставил нас в изоляции? Что случится, когда настанет ночь и на нас обрушится буря?

Ей стало страшно. Всю свою жизнь Колбасова провела в экспедициях. Впервые она уехала на Дальний Восток, будучи юной студенткой. Ее манила романтика, суровое научное братство, песни у костра и яркие звезды над головой. Хотелось пройти все неизведанные тропы, совершить важные открытия и перевернуть мир. Анастасия Геннадиевна ездила то в одну, то в другую экспедицию, в перерывах маясь дома и не зная, к чему приложить свою энергию. Когда ей исполнилось сорок, Колбасова впервые задумалась о том, чтобы завести семью и детей, но оказалось, что поздно. Все ее сокурсники были давным-давно женаты и никакого интереса к Анастасии не проявляли. Женщине, упустившей в погоне за научным признанием свою женскую сущность, ничего не оставалось, как отправиться в очередную экспедицию, а затем в следующую, и так далее… Она кокетничала направо и налево, заводила романы с коллегами, но все ее кавалеры, вернувшись домой к женам и подругам, делали ей ручкой. Когда Колбасова, отчаявшись, решила родить ребенка для себя, ей это тоже не удалось.

– Вы упустили время, – развела руками врач, – и медицина больше ничем не может вам помочь.

К этому моменту Анастасия Геннадиевна возненавидела романтику, костры и палатки всеми фибрами своей души. Ей хотелось иметь дом, уют, слышать ребячьи голоса, обнимать маленьких детишек, доверчиво прижимающихся к ней щекой, и кормить их с ложечки. Все это у нее могло быть. И ничего из этого не было. Промучившись еще пару лет, Колбасова приняла предложение возглавить затерянную в горах биостанцию. Во главе такого заведения обязательно должен был стоять доктор наук, но никто не хотел срываться с насиженного места, хотя должность и предполагала неплохую зарплату. Анастасия Геннадиевна согласилась. Жизнь ее текла размеренно, спокойно и почти без сожалений, пока не появилось это яйцо… Колбасова моргнула. Ей показалось, что внутри яйца шевельнулась какая-то тень.

«Этого не может быть, – подумала она, – яйцо же сплошное, очень плотная скорлупа».

Она присмотрелась, но больше ничего подозрительного не заметила. За спиной у Анастасии Геннадиевны прошуршали шаги. Директор встала.