Эндшпиль Маккабрея - Кирил Бонфильоли Страница 7

«Чайльд-Роланд» [22]

Для меня заря забрезжила ровно в десять — вместе с одной из прекраснейших чашек чаю, с какими мне выпадала честь забавляться. Канарейка пребывала в великолепном голосе. Сонная улитка опять взгромоздилась на терн и не проявляла никаких признаков желания с него снисползти. Я едва поморщился, когда о себе дали знать волдыри от Мартлендовых батарей, хотя на какой-то стадии и ощутил прискорбную нехватку гусиной шеи Пантагрюэля.

Я продолжительно поболтал по телефону со своими страховыми агентами и объяснил им, как они могут вцепиться Мартленду зубами в ухо за тот урон, что был нанесен моему интерьеру, а также посулил им фотопортреты незваных гостей, как только Джок их проявит.

Затем обрядился в самый свой экстравагантный камвольный костюм в тропической весовой категории, котелок с завитыми кверху полями и пару штанов из оленьей кожи, сотворенных Лоббом в приступе гениальности. (Галстух мой, если не изменяет память, был разновидности «фуляр», [23]преимущественно — «мерде-дуа» [24]расцветкой, хотя почему вас это должно интересовать, я и вообразить не могу.) Подобным образом экипированный — и с недурственно навазелиненными волдырями, — я профланировал в Парк, дабы обынспектировать пеликана и прочих своих пернатых друзей. Они оставались в превосходной форме. «Такие погоды, — казалось, глаголили они, — капитальны». Я одарил их благословением.

После чего нанес ознакомительный визит в трущобы художественно-торгового района, тщательно стараясь не меняться в лице, разглядывая витрины лавок... прошу прощения, галерей — с выставленными в них неряшливыми Шейерами [25]и заезженными Куккуками. [26]Хей-хо. Спустя несколько времени, удостоверившись, что за мною нет «хвоста» (обратите внимание, это важно) ни спереди, ни сзади, я нырнул во «Двор каменщика». Там, разумеется, тоже имеются галереи, но я вознамерился повидаться с мистером Спинозой, а он — торговец искусством лишь в одном, весьма специфическом смысле.

Мойше Спиноза Барзилай, говоря вообще, — это «Бэзил Уэйн и К0», величайший специалист по кузовным работам, о котором даже вы, мои невежественные читатели, наверняка слыхали, хотя и одна десятая процента вас никогда не сможет себе позволить его достославную набивку панелей, а еще меньше — просто княжескую обивку кузова. Если, само собой, вы не занижаете свое общественное положение и не являетесь по случаю индийским магараджей или владельцем техасских нефтепромыслов.

Мистер Спиноза создает очень специальные эксклюзивные кузова для величайших автомобилей мира. Он слыхал о Хупере и Маллинере [27]и высказывается о них душевно, хоть и довольно смутно. Он готов время от времени реставрировать или воссоздать старинный «роллс», «инфанту» или «мерседес» — если окажется в настроении. О «бугатти», «кордах», «хиронделях» и восьмицилиндровых «лейландах» с ним можно разговаривать. А также еще о примерно трех других «marques». [28]Но попросите его подшаманить «мини» рюшами и серебряными дозаторами кондомов или встроить в «ягуар» откидные скамьи для блуда — и он плюнет вам в глаз. Я не шучу ни капли! Более всего он любит «испано-сюизу» — «исси-сюсси». Сам я склонности этой понять не в силах, а вот поди ж ты.

Помимо этого он интересуется противозаконностью. Это у него такое хобби. Не из-за денег же, в самом деле.

В данный момент для моего лучшего клиента он перестраивал довольно поздний «роллс-ройс» «Серебряный Призрак», который я отчасти и явился инспектировать. Клиент мой, Милтон Крампф (да-да, я не преувеличиваю), обзавелся им у истинного негодяя, который стяжал это авто на какой-то ферме: оно стояло на колодах и приводило в действие соломорезку и репокрошилку после долгой карьеры скотовоза, катафалка, семейного автомобиля, охотничьего выезда, баронского свадебного подарка и передвижной трахостанции; все это, понятное дело, в обратном порядке. Мистер Спиноза отыскал для него шесть изумительно подходящих «лафетных колес» по сотне фунтов за штуку, выстроил досконально точный открытый туристский кузов «Руа де Белж» [29]и покрыл его шестнадцатью слоями белил королевы Анны, причем каждый втирался мокро-сухим способом. Теперь же он завершал оливково-зеленую обивку салона из жатого левантийского сафьяна и хорьковой щеткой наносил вручную симпатичные арабески вдоль линий «карроссери». [30]Разумеется, не собственноручно — он слеп. Вернее был.

Я обошел машину кругом, восхищаясь ею Платонически. Не имело смысла ее вожделеть — то был автомобиль человека богатого. Поглощает примерно семь галлонов на милю — это ничего, если вы хозяин нефтяного месторождения. А у Милтона Крампфа месторождений много. С начала и до конца машина встанет ему фунтов в 24 000. Сумма эта от него убавит столько же, сколько раскопки пальцем в носу. (Говорят, человек, знающий, насколько богат, вовсе ничуть не богат; так вот, Крампф — знает. Каждое утро ему звонит человек — через час после открытия Нью-Йоркской фондовой биржи — и рассказывает, насколько именно Крампф богат. Радость на весь день.)

Шкодливый подмастерье сообщил мне, что мистер Спиноза у себя в кабинете, и я проложил себе путь в те пенаты.

— Приветствую, мистер Спиноза! — жизнерадостно вскричал я. — Исключительное утро для бурления жизни.

Он злобно глянул на три дюйма выше моего левого плеча.

— Эбаый убъюбог, — сплюнул он. (Живет без нёба, понимаете. Бедняга.) — Эбаый гганый пыггобог, и гебе гвагаег гаггоггы гуг поыгагга, пыггагаг ггагый?

Остальная речь его звучала довольно грубо, и цитировать ее дословно я, пожалуй, не стану. Раздражен же он был тем, что днем раньше я отослал ему свой «эм-джи-би» с небольшой особой начинкой под обивкой в такой небожески ранний час. «С ласточкина сранья», по его точному выражению. Более того: он опасался, что люди решат, будто он действительно над этой машиной трудится, а у него в голове развился кошмарный мыслеобраз выстроившихся в очереди парней в матерчатых кепках, и всем до зарезу нужно, чтобы он заново покрасил их «эм-джи».