Дело о синекрылой бабочке - Наталия Кузнецова Страница 7

— Я не нарочно, честное слово. Когда я их принес, ты телик смотрела. А потом как-то вот… Не подумал я, короче. И потом, это великая тайна! Чем меньше народу о ней будет знать, тем лучше.

— Кому лучше?

— Тебе! Для твоей же безопасности.

— Мне будет лучше, если ты скажешь, откуда Славка взял такие деньги!

— В электричке нашел. Вернее, мужик, который с ним рядом ехал, взял Славкин пакет с учебниками, а ему этот оставил, с долларами.

— Поменялись не глядя, да? Странно, однако! А что за мужик?

Только Ромка приступил к рассказу о происшествии в электричке, как зазвонил телефон.

— А вот и сам Славка. Можешь его расспросить.

Лешка схватила трубку, собираясь высказать Славке свою глубокую обиду. Как он мог столько времени скрывать от нее свой секрет? В то время, когда она так страдала от одиночества, они носились со своими долларами, а ее ни за что ни про что держали в полном неведении!

Но не успела она и рта раскрыть, как услышала вовсе не Славкин, а совсем другой, безумно знакомый и самый прекрасный на свете голос:

— До вас не дозвониться! Где вы бродите по утрам в выходные дни?

— Мы давно дома. А ты? Где ты? — выдохнула Лешка.

— Тоже дома. И сейчас иду к вам.

Ноги у нее подкосились, и Лешка рухнула на диван. А Ромка выхватил у нее трубку и завопил на весь дом:

— Темка, ты, что ли?! Ты приехал, да? Вот пруха-то! А мы и не надеялись тебя увидеть! Приходи к нам поскорее! И Славку позовем. Ты не представляешь, что у нас есть! И предки наши как раз куда-то умотали.

— А они у нас, мой приезд празднуют. Это я их попросил не говорить вам, куда они идут. Хотел вам сюрприз устроить.

— И он тебе удался. Дуй скорей сюда! — Ромка бросил трубку и весело заскакал по комнате: — Ура, Темка в Москве! И не ждали, и не гадали, а он появился! Лешк, ты рада?

— Рада, — еле слышно произнесла Лешка.

С запылавшими щеками она заметалась по комнате, кинулась к зеркалу. Что ей надеть-то? Впрочем, можно не переодеваться, зеленый костюмчик — то, что надо, он как нельзя лучше подходит к ее рыжеватым волосам. А как быть с лицом? Она должна стать неотразимой! Лешка подвела глаза, намазала губы, но, подумав, помаду стерла, чтобы никто не заметил ее стараний.

Наведя красоту, она принялась тянуть на середину комнаты стол.

— Ты что это делаешь? — уставился на нее брат.

— Готовлюсь к встрече гостей. Давай помогай!

— А что, на кухне нельзя посидеть?

— Нельзя! Надо, чтобы красиво было.

— Ладно, подожди только.

Схватив телефон, Ромка набрал Славкин номер. Ему хотелось, чтобы Славка тоже порадовался приезду Артема. Телефон не отвечал, и Ромка внезапно испугался, что, пока они не виделись, на Славку вышел владелец денег. Он принялся звонить другу без перерыва, пока Славка, наконец, не откликнулся. Оказалось что он был в школе и телефон отключал.

— Как освободишься, беги сразу к нам. Это очень важно! — прокричал Ромка и повернулся к Лешке.

— Ты будешь мне помогать или нет? — вынимая скатерть, спросила она. — Надо посуду расставить.

Ромка озабоченно сдвинул брови:

— А чем ты Темку кормить собираешься? Он же у нас теперь англичанин, значит, привык к английской кухне. Вари овсянку, то есть поридж, и делай яичницу с беконом.

Лешка развела руками:

— Бекона у нас нет.

— Ну, ветчина-то какая-нибудь есть, а может, и колбаса сгодится? Хотя они это все на завтрак едят, а сейчас уже ленч. Ты пудинг умеешь готовить?

— Нет. Могу пожарить картошку.

— Картошку? Зачем она ему?

— Да будет тебе, Ромочка, известно, что картошка — одно из самых популярных английских блюд. Знаешь, сколько ее каждый англичанин съедает в год? Двести кило!

— Жареной?

— Всякой, включая чипсы.

— А ты откуда знаешь?

— Читала.

— Ну, тогда жарь картошку, — разрешил Ромка.

Но не успела она выложить клубни в раковину, как раздался звонок в дверь, сопровождаемый оглушительным лаем Дика.

— Держи его! — завопил Ромка. — Вдруг он Темку цапнет!

Лешка схватила пса за шкирку, а Ромка побежал открывать. Но Дик вырвался и кинулся на вошедшего. Не успела Лешка опомниться, как пес подпрыгнул и… лизнул Артема прямо в лицо. А тот без всякого страха оттолкнул от себя собаку и спокойно спросил:

— Что это с ним? Пожил у вас несколько месяцев и в болонку превратился? Куда вся его злость подевалась?

— В нас пошел, — засмеялась Лешка и мысленно поблагодарила своего лохматого друга: создав суматоху, Дик помог ей справиться с волнением.

Английский гость положил на стол огромную коробку конфет и осмотрелся:

— Как же давно я у вас не был! Эта комната мне казалась больше.

— Это потому, что ты подрос. И я тоже. — Ромка подвел друга к притолоке, где папа отмечал его рост. — Вот, видишь, я вырос на целых шесть сантиметров.

— Я — на столько же.

Артем по-прежнему был выше Ромки на полголовы и казался гораздо взрослее. А еще от него исходил особый, прямо-таки невероятный магнетизм. Он был лучше всех, с ним никто не мог сравниться. Но, чтобы не уподобляться Ромке, теряющемуся при одном лишь взгляде на Марину, Лешка решила изо всех сил скрывать свои чувства и вести себя спокойно и независимо.

— Садись на диван, — по-хозяйски распорядилась она, — а я пока картошку почищу.

— Зачем? — удивился Артем.

— Тебя кормить.

— Английским блюдом, — добавил Ромка.

— Не надо ничего, меня дома закормили.

— Тогда, может быть, чаю? — по-светски осведомилась Лешка, а Ромка изогнулся в шутовском поклоне.

— Сэр, отопьете с нами чайку? Хотя нет, джентльмены пьют чай в пять часов. Файв о’клок! Но, может, вы сегодня нарушите традицию? Ради нас, сэр!

— Да хватит тебе, — отмахнулся Артем.

— Тогда рассказывай, как там в Англии?

— Неплохо. Но все по-другому. Занятий спортом очень много. И каждый час расписан по минутам: то одно, то другое… Теперь я здесь отдохну, отосплюсь.

— А на «лягушке» ты катался? — спросила Лешка. Когда Артем уехал, она приобрела кучу книг, повествующих об Англии и ее обычаях, и много сведений почерпнула об этой стране в Интернете.

— Катался, — ответил Артем и пояснил Ромке: — «Лягушки» — это такие автомобили-амфибии. Их создали еще в прошлом веке для высадки военного десанта на континент, а теперь на них по Лондону туристов возят. Сначала по улице катишь, как на машине, а потом по Темзе плывешь, как на катере.