Влюбленным вход воспрещен! - Наталья Александрова Страница 7

Вместо этого я проведу вечер в уюте хорошей дорогой квартиры и по-человечески высплюсь.

По дороге я зашла в магазин и купила себе на ужин пару фруктовых йогуртов, упаковку ветчины и коробку пирожных, настоящих свежих эклеров – гулять так гулять! Устрою себе маленький праздник, проведу чудный вечер!

Нужное мне здание находилось в тихом и красивом переулке неподалеку от Большого проспекта Петроградской стороны. Напротив него стоял старинный дом в стиле модерн, зеленый с белым, украшенный пышной лепниной. Но и тот дом, куда я направлялась, тоже не подкачал – он был совсем новый, однако выстроен тоже в стиле модерн, с круглыми и овальными окнами, отделан натуральным камнем и коваными балконными решетками.

Я подошла к подъезду, залихватски подмигнула камере на входе и с самым независимым видом открыла дверь ключом-таблеткой с Ольгиной связки.

Холл был просторный, прохладный, выложенный дорогой керамической плиткой. Живут же люди!

Я вызвала лифт (конечно, кабина была вся в зеркалах, на полу – ковровое покрытие) и поднялась на четвертый этаж.

Лестничная площадка тоже оказалась на уровне – напротив лифта стояла развесистая пальма в кадке, рядом с ней сидела в позе роденовского мыслителя большая плюшевая обезьяна в желтой кепке-бейсболке и оранжевой майке с тринадцатым номером, на стене висели несколько гравюр в металлических рамочках.

По-моему, пальма на лестнице – куда ни шло, но обезьяна – это уже перебор! Я представила, как кто-нибудь из жильцов или гостей приезжает сюда поздно вечером в легком подпитии и вдруг видит перед собой наглую плюшевую морду… так, пожалуй, и окочуриться можно от неожиданности!

Впрочем, я здесь первый и последний раз, так что эта обезьяна не должна меня волновать! Я дружески потрепала шимпанзе по плюшевому плечу, поправила ее сбившуюся кепку и подошла к двери нужной квартиры.

На площадку выходили четыре двери, они были совершенно одинаковые – солидные, надежные и красивые, тускло отсвечивающие дорогим металлом, с вычурными бронзовыми ручками. Моя дверь была номер пятнадцать.

Я открыла ее двумя ключами и вошла в тишину и покой чужой квартиры.

Прихожая была просторная и очень красивая. Пол выложен узорным бежевым кафелем, стены отделаны дорогими панелями под мореный дуб. Слева от входа – зеркальные двери стенного шкафа-купе, прямо впереди три ступеньки вели в огромную кухню, справа виднелись несколько дверей из дорогого темного дерева.

Я повесила свою скромную курточку в стенной шкаф и для начала заглянула на кухню.

Здесь все сверкало – стекло и металл, самая современная бытовая техника и развешанные по стенам для красоты старинные медные ковши, кастрюли и сковородки. Середину кухни занимал большой стол из толстого матового стекла, на видном месте красовалась отличная хромированная кофемашина – на две чашки, с дюжиной разных режимов. Здесь я могла бы приготовить себе и латте, и капучино… если бы, конечно, в доме нашлось хоть немного кофе!

Но вот продуктов здесь не было никаких – я убедилась в этом, выдвинув по очереди несколько ящиков и открыв дверцу холодильника.

В общем, этого и следовало ожидать – если люди уехали за границу, с какой стати они будут оставлять здесь кофе и сливки? В расчете на то, что я приду сюда переночевать?

Я положила свои покупки на полку огромного холодильника (они выглядели здесь очень сиротливо) и отправилась на экскурсию по квартире, которой на одну ночь предстояло стать моим домом.

Гостиная оказалась просторной и почти пустой – в одном углу огромная плазменная панель, в другом – низкий кожаный диван, по стенам – несколько картин. Я в таких картинах совершенно ничего не понимаю – какие-то пятна и полосы, но по цвету они очень подходили к этой комнате и выглядели очень дорогими.

Отсюда одна дверь вела в спальню. Спальня была поменьше, ее почти целиком занимала кровать, зато уж с впечатляющими размерами! Это была не кровать, а вертолетная площадка, только очень мягкая и удобная!

Ну что ж, значит, сегодня я высплюсь с комфортом.

Из спальни я перешла в третью комнату. Похоже, хозяйский кабинет – судя по застекленным книжным шкафам красного дерева и такому же письменному столу. За стеклянными дверцами виднелись тисненые книжные переплеты, однако, когда я открыла дверцу и попыталась взять с полки книгу, меня ожидало разочарование: все книги оказались бутафорскими. То есть на полках стояли одни корешки, призванные производить на гостей солидное впечатление. Только на самой нижней полке стеснительно пристроились несколько дамских романов в розовых гламурных обложках.

Я хмыкнула и пошла дальше: хозяев квартиры я знать не знаю, и их вкусы меня совершенно не касаются.

Наконец я оказалась перед дверью ванной комнаты. Эта дверь из матового стекла была слегка приоткрыта, так что я из коридора разглядела краешек розовой гидромассажной ванны, и дальше – душевую кабинку. Я прямо сейчас начну наслаждаться жизнью, и для начала приму душ в дорогой кабине, чтобы смыть всю дневную усталость и накопившееся за зиму дурное настроение! А потом, пожалуй, и в джакузи понежусь!

Дома мне никогда не удавалось толком поваляться в ванне – тут же в дверь начинала ломиться Валентина, которая именно сейчас решила почистить зубы или побрить ноги, а то и ее Великолепный Гоша, которому вообще неизвестно что понадобилось. Но здесь-то я оторвусь как следует! Проваляюсь в теплой воде хоть два часа, а потом завернусь в полотенце и пойду на кухню ужинать!

Или еще лучше: поужинаю прямо в ванне!

Правда, для этого мне придется самой все приготовить и сервировать, самой принести все в ванную и самой себе подать – но уж так и быть, постараюсь для себя любимой!

Я представила, как блаженствую в огромной розовой ванне, наслаждаясь свежим эклером, и замурлыкала от удовольствия!

Представив себе эту картину, я распахнула дверь ванной, вошла внутрь, включила свет и через голову стянула свитер. Затем обернулась, чтобы куда-нибудь его положить…

И завопила от неожиданности.

Или, точнее, от ужаса.

На полу ванной, выложенном розовым кафелем, лежал мужчина.

Я сжала зубы, чтобы прекратить орать, и зажмурилась.

Не знаю, на что я надеялась – может быть, на то, что когда снова открою глаза, этот мужчина бесследно исчезнет.

Не раскрывая глаз, я тихонько уговаривала его:

– Ну, исчезни, пожалуйста! Ну, что тебе стоит! Как все будет хорошо, если тебя не станет! Ну, пожалуйста! Жизнь была бы прекрасна и удивительна, если бы не ты!

Однако когда я снова открыла глаза – совершенно ничего не изменилось. Он лежал на прежнем месте и, как и прежде, не подавал никаких признаков жизни.

Судя по всему, он был мертв.

Кричать я на этот раз не стала: у меня хватило мозгов сообразить, что, если на мой крик кто-нибудь явится, мне станет только хуже. Я нахожусь в чужой квартире, рядом с покойником, и мне будет очень трудно объяснить, как я сюда попала.