Перстень чернокнижника - Антон Грановский Страница 7

Подойдя к двери, она занесла руку, чтобы постучать, но вдруг замерла. Дверь была закрыта неплотно, и из кабинета послышался знакомый старушечий голос, он произнес:

— Нет, полковник, о большем и не просите.

— Хорошо, — ответил после паузы мужской голос. — Матильда Петровна, я благодарен вам за все, что вы для нас делаете. Но эти воришки и обкуренные хулиганы… понимаете, все это слишком мелко. Вот если бы вы помогли нам найти настоящего маньяка… Хотя бы самого завалящегося.

— Полковник, не наглейте. Где я вам возьму маньяка? Они, по-вашему, как грибы растут?

— В таком большом городе, как наш, и ни одного маньяка? Ни за что не поверю. Вон на улице Парижской Коммуны третьего числа ограбили девушку.

— У нее просто отняли сумку с продуктами.

— Но она утверждает, что ее чуть не изнасиловали!

— Девочка просто выдает желаемое за действительное.

— Вечно вы спорите, Матильда Петровна. Ну, хорошо, отложим этот разговор на потом.

— Я могу идти?

— Конечно. Еще раз спасибо за помощь.

В кабинете скрипнул стул, и по полу зашелестели легкие шаги. Женя отскочила от двери и прижалась спиной к стене.

Дверь распахнулась, и в коридор вышла невысокая приземистая старуха с морщинистым лицом и крючковатым носом. Остановившись, она вперила в дрожащую Женю черные, пронзительные глаза и хрипло проговорила:

— Ты?

— Я, — выдохнула Женя.

Старуха окинула ее гневным взглядом и проворчала:

— Совсем меня забыла. Чего сюда-то приперлась?

— У меня жених пропал, — упавшим голосом пробормотала Женя.

— Жених?

— Да. — Женя всхлипнула. — Его фокусник украл.

Старуха пристально вгляделась в ее лицо и хмыкнула:

— Ну, так здесь тебе не помогут. Приходи сегодня вечером ко мне. Вместе и придумаем, что делать. Придешь?

— Приду.

Старуха отвернулась и заковыляла к выходу.

Матильда Петровна Ремизова приходилась Жене двоюродной бабкой. Она слыла в городке колдуньей, занималась ворожбой и приворотом, и отчаявшиеся женщины шли к ней косяком.

Поговаривали, что помощь тети Матильды зачастую превышала рамки дозволенного. Старуха не только возвращала блудных супругов в лоно семьи, но и жестоко карала их за измены.

Бурная колдовская деятельность тети Матильды не могла не привлечь внимание правоохранительных органов. Однажды на нее даже завели уголовное дело, но старуха умудрилась выйти сухой из воды. Она просто попросилась на допрос к начальнику следственного отдела Свиркину и целый час беседовала с ним с глазу на глаз. После допроса полковник вышел из кабинета красный, потный и грустный. И тут же приказал отпустить Матильду на все четыре стороны.

Пропустив старуху, Женя еще немного постояла перед дверью Свиркина, затем вздохнула и уныло побрела по коридору к выходу. Прежде чем покинуть здание милиции, Женя минут пять постояла в коридоре, чтобы не столкнуться на улице со страшной старухой.

Шагая домой, Женя размышляла. Может быть, Игорь вовсе не артист, а… Ну, скажем, разведчик. Иностранный шпион! А профессия актера для него лишь прикрытие. И вот его похитили спецслужбы. Тщательно подготовили операцию, устроили представление фокусника и похитили Игоря.

Господи, как же хитро они работают! И как умело все провернули! Они выкрали Игоря, увезли его в ящике в Москву и теперь пытают! Выбивают из него информацию, как это часто показывают в фильмах.

Игорь, конечно, не говорит им ни слова. Он лишь выплевывает кровь и презрительно цедит сквозь зубы:

— Я вам ничего не скажу. Лучше сразу меня убейте.

— Убьем, — отвечает ему палач в зеленой рубашке с закатанными рукавами. — Но сначала помучаем. Говори, зачем ты приехал в Среднесибирск! Ты хотел пробраться на секретный объект, вскрыть сейф и выкрасть документацию?

— Я приехал в Среднесибирск, чтобы найти девушку своей мечты, — отвечает своему мучителю Игорь. — И я ее нашел.

— Кто такая? Как зовут?

— А вот это уже не ваше дело. Можете меня убить, но я не назову вам ее имени.

Мужик в зеленой рубашке размахивается и бьет Игоря по лицу огромным кулаком. Игорь выплевывает выбитый зуб, но лишь смеется в лицо своему мучителю…

Женя шмыгнула носом и вытерла пальцами мокрую щеку.

— Ну уж нет, — пробормотала она. — Я должна его спасти. Ведь он из-за меня залез в эту гадкую, мерзкую будку. Если б только я его остановила…

— Куда прешь! — рявкнул вдруг на Женю тощий старик, которого она едва не сбила с ног.

— Простите, — промямлила она.

— Совсем распустилась молодежь, — проворчал старик, угрюмо покосившись на Женю, и заковылял дальше.

Она оглянулась по сторонам и вдруг поняла, что стоит перед кафе-баром. Пока голова была занята размышлениями и фантазиями, ноги сами привели ее сюда. Это было то самое заведение, где она познакомилась с Игорем Соболевым. Поколебавшись несколько секунд, Женя решила войти внутрь.

В зале царил всегдашний полумрак.

За одним из столиков сидела компания подвыпивших парней. Женя взглянула на них, нахмурилась и хотела уже отвернуться, но один из парней показался ей знакомым. Приглядевшись, Женя поняла, что это тот самый парень, с которым Игорь пил пиво после премьеры «Генриха Четвертого».

Женя подошла к столику, дождалась, пока молодые люди обратят на нее внимание, и спросила:

— Ребята, можно с вами поговорить?

Парни, а их было трое, уставились на нее удивленно и насмешливо.

— Поговорить? Со всеми сразу или с кем-то одним? — осведомился один из парней, тощий, рыжий, остроносый.

— Нет, мне нужен один, — краснея, пробормотала Женя и кивнула на самого мощного из них. — Вот вы.

Верзила поднял на нее взгляд и криво ухмыльнулся:

— Слыхали? Она хочет остаться со мной наедине. Звучит неплохо, а?

— Паштет, ты просто счастливчик!

— Смотри, чтобы она тебя не заездила до смерти!

Женя почувствовала, как запылали ее щеки, она готова была провалиться сквозь землю от стыда и страха.

— Говори при них, — сказал верзила, которого приятели называли Паштет. — Мне нечего от них скрывать.

Женя недоверчиво посмотрела на парней, помолчала, собираясь с мыслями, и пролепетала:

— Игорь Соболев пропал.

Паштет вскинул бровь:

— В каком смысле?

— Вчера на представлении московского мага он зашел в волшебную будку, а когда фокусник снова открыл дверцу — Игоря в ней уже не было.