Игры с Шакалом - Барбара Вуд Страница 7

Он пристально посмотрел на меня, затем отвел взгляд и сказал:

— Да… хорошо. Во всяком случае, это очень трудная логическая задача…

Я улыбнулась, видя, что он снова взялся за журнал с кроссвордами, и отвернулась к окну. Занимавшаяся заря напомнила о другом рассвете, за которым я наблюдала. Тогда мне было восемнадцать, и я сидела у эркера гостиной, выходившего на покрытую росой лужайку. Сестры, которая была на год моложе меня, не оказалось дома. Адель в тот вечер ушла на свидание и еще не вернулась. Родители с младшим братом, уехавшие на выходные в Сан-Диего, должны были вернуться еще несколько часов назад. Я сидела в одиночестве, смотрела на утреннюю зарю и никак не могла понять, куда все подевались.

Затем раздался неожиданный стук в дверь. Я открыла — передо мной стояли двое полицейских.

— Вы решили хоть что-то?

Я вздрогнула.

— Эти кроссворды. Вам удалось решить хотя бы один?

— Ах, нет. У меня не хватает терпения.

— Я понял. — Он рассмеялся и покачал головой. — Мне это тоже не по зубам.

Кем бы ни был этот новый разговорчивый спутник, он вел себя с подкупающей естественностью. Я снова взглянула на него и обратила внимание на улыбчивые серые глаза. Он был одет в деловой костюм и излучал уверенность и раскованность. Как это не похоже на меня, отчаянно подумала я — непричесанные волосы, небрежный макияж, помятое платье…

— Джон Тредвелл, — неожиданно представился он, протягивая руку.

Я робко произнесла:

— Лидия Харрис.

— Как к вам обращаться — мисс или миссис?

— Зовите меня госпожой.

— Я так и думал. Вы госпожа господина или сама себе госпожа?

Я рассмеялась и покачала головой, признавая свое поражение. Видно, этот Джон Тредвелл даже устрицу вытянет из скорлупы.

— Я сама себе госпожа. Зовите меня просто «мисс».

— Отлично. Эмансипированные женщины пугают меня, но немного раскованности не помешает. Можно, я буду называть вас Лидия и спрошу, чем вы занимаетесь в этой жизни.

— Конечно. Я медсестра.

— И у вас отпуск?

— Не совсем. Я еду в Рим, чтобы разобраться в одном сугубо личном деле. — Я вспомнила о фигурке шакала, лежавшей в сумочке, которую я непроизвольно прижала ногами. — Это можно назвать и семейным делом. А чем вы занимаетесь, мистер Тредвелл?

— Я биржевой маклер.

— Собираетесь провести отпуск в Риме?

— У меня деловая поездка, но при этом я, конечно же, не отказываю себе в удовольствиях. Я и раньше бывал в Риме, так что этот город мне неплохо знаком. Остановлюсь в гостинице «Эксельсиор». А вы где будете жить?

Чуть поколебавшись, я сказала:

— В «Резиденс Палас Отель».

— Ах, да. Эта гостиница находится на холме Париолли. Очень красивое место. Это жилой район. Вам его порекомендовал агент бюро путешествий?

— Нет. Там остановилась моя сестра и… — Я осеклась.

— Извините, не хотел быть назойливым. Послушайте, если у вас выдастся свободный денек, дайте мне знать, и я с радостью покажу вам Рим. За пятьдесят лир мы на автобусе объедем весь город.

Я невнятно что-то буркнула в ответ. У меня были несколько другие планы. Правда, довольно призрачные.

Самолет постепенно снижался, и, взглянув на часы, я убедилась, что скоро мы будем на месте, в аэропорту «Леонардо да Винчи». Джон Тредвелл снова завел светский разговор, рассказывая что-то об Испанской лестнице [2], но я его не слушала, лишь делала вид.

Выйдя из самолета, мы прошли таможенный досмотр, а потом он предложил поехать вместе на такси. Я обрадовалась предложению — мысль остаться одной в незнакомом городе, немного пугала меня.

За двадцать с лишним миль пути от аэропорта, расположенного у устья реки Тибр, мы с Джоном Тредвеллом почти не разговаривали. Оба смотрели в окна такси и, пока оно мчалось по автостраде, любовались мелькавшими красивыми пейзажами. Водитель оказался болтливым маленьким человечком, который обгонял другие машины, не обращая внимания на сигналы, и рассказывал о том, как хорошо готовит его сестра. Мы молча слушали его болтовню.

Джон сказал, что моя гостиница находится в хорошем районе, и добавил:

— Автобусы там ходят регулярно. А если вам захочется прогуляться, то до стен рукой подать.

— Что находится за этими стенами?

— Рим, конечно. Вот мы и приехали.

Попетляв по извилистым узким улочкам, машина свернула на Виа Арчимеде и остановилась перед гостиницей «Резиденс Палас». С улицы гостиница выглядела простовато и ничем не отличалась от соседних жилых домов.

По счетчику мы должны были заплатить водителю почти шесть тысяч лир — я быстро подсчитала, что это около десяти долларов, и хотела передать Тредвеллу причитавшуюся с меня сумму. Но он не взял деньги.

— Вы рассчитаетесь, когда я сегодня или завтра буду вам показывать город. Вам с сестрой. Договорились?

— Хорошо, мистер Тредвелл.

— Зовите меня Джоном. — Он высунулся из окна такси и широко улыбнулся. — Нам, американцам, следует держаться вместе. Договорились?

— Договорились. Благодарю вас.

Я проводила такси взглядом и повернулась лицом к гостинице.

У входа не наблюдалось признаков жизни. Никто не входил и не выходил через двойные застекленные двери, сердитый швейцар не сдерживал нетерпеливых туристов, такси не создавали пробку у тротуаров. «Резиденс Палас Отель» совсем не походил на бурлящие столичные гостиницы и напоминал тихую обитель, которая вполне могла подойти мне. Но никак не моей сестре.

Адель. Сердце взволнованно забилось. Наверное, она уже получила мою телеграмму и ждет меня. Что произошло за четыре года — остались ли мы сестрами или стали совсем чужими? Наступят ли минуты неловкого молчания или же после столь долгой разлуки мы не сможем остановить поток слов?

Я вошла. В вестибюле было прохладно. Ковер немного поизносился, а растения покрылись пылью, но здесь все напоминало о лучших временах. На доске, похожей на мольберт, висело объявление, в котором на восточном языке перечислялись, как мне показалось, запланированные мероприятия для туристической группы. Вверху объявления была надпись на английском: «Экскурсии Такахаши, Киото».

Несколько японцев топтались у стола администратора. Надев белые соломенные шляпы и вооружившись кинокамерами, они весело болтали, рассматривая набор почтовых открыток. Адели здесь не было. Я подошла к дежурному администратору.

— Извините. Вы говорите по-английски?

— Да, мадам. — Он обворожительно улыбнулся.