Дело о чертовом зеркале - Георгий Персиков Страница 7

Было понятно, что вино окажется дрянью, опиум наверняка реквизируют жандармы, и раз уж Господь не велит пасть на ложе стареющей поэтессы, то лучше с утра повозиться в больнице, а к вечеру двинуться в музей.

Ведь Георгий провел не один месяц в романтической юности вместе с Гусевым и Смородиновым на раскопках, слушая бесконечные истории про Ахмет‑бея, несметные сокровища, сокрытые в Черных скалах, и «Зеркало шайтана», которое способно уничтожить любую армию мира за несколько секунд.

Вспомнились ему и зачитанные до дыр книги знаменитого путешественника сэра Эндрю Мак-Роберта, который тоже проявлял интерес к поискам несметных сокровищ в Крыму – ан здесь его друзья преуспели куда как больше. Да, это их праздник, и, конечно, Родин должен быть рядом с ними, даже если их дорожки давно разошлись.

– Хорошо, Иван! – сказал он, легко садясь в седло. – Ты прав, я обязательно приду, и мы разделим вместе радость вашего открытия!

Апрель 19** г.

г. Старокузнецк

Старокузнецк располагался в Среднем Поволжье, примерно в тысяче верст от Москвы. Селились тут испокон веку люди работящие, давшие имя городу. Основали его лет триста назад посреди мордовских лесов, чтобы устроить прочный заслон от набегов кочевников-кубанцев и ногайцев. И от первых пятисот шпаг в небольшом остроге Старокузнецк вырос до губернского центра с семидясятитысячным населением, чуть меньше чем Пенза, Саратов или Рязань.

Уже в XVIII столетии Старокузнецк стал крупным помещичьим центром и занимался в основном торговлей хлебом и винокурением. Земля тут была плодородная, жирные черноземы, что впору на булку намазывать, да и неурожаи бывали редко. В 1801 году по указу Сената объявили его губернским городом и одновременно центром уезда. Город и губерния получили высочайше утвержденный герб – в зеленом поле скрещенные алебарда с молотом на фоне пшеничного снопа, – «означающий знатное земледелие здешней земли, трудолюбие местных жителей и отвагу людей служилых».

Стоял город на реке Хопер, что впадал на дальних уездах губернии в Волгу. Как говорили документы, «по той реке есть судовой ход на стругах и барках, бравших на борт от десяти до двадцати пяти тысяч пудов груза из города Старокузнецка с хлебом, вином, и гонка лесов до Астрахани». Помимо водных каналов, был Старокузнецк прочно вплетен в паутину железных дорог империи с движениями по Сызрано-Вяземскому, Московско-Казанскому и Рязано-Уральскому направлениям. Конечно, от этого и экономика, и культура, и техническое положение губернии развивались семимильными шагами. Так, уже в 1845 году в городе появился первый дагерротип на металлической пластинке, через десять лет – запущен телеграф, еще через двадцать по улице Верхне-Пешей, пугая собак, поехали велосипедисты, был продемонстрирован звукозаписывающий аппарат, и первая кинофильма, а в 1897 году появились телефон и первый автомобиль (кстати, все у того же Стрыльникова). Были в городе уличное электроосвещение и асфальтированные тротуары, правда, только на трех центральных улицах.

Старокузнецк называли крупнейшим гнездом российского дворянства, представленного именами Шереметевых, Шуваловых, Голицыных, Куракиных, Татищевых, Трубецких, Долгоруких, Суворовых, Воронцовых, Разумовских и др. Это была мощь, сила и слава империи.

Вместе с тем Старокузнецк был известен как город «купеческий» и «промышленный». Многие наши купцы и фабриканты были широко известны даже на мировом рынке. Ведущая роль, конечно, по-прежнему принадлежала торговле хлебом и спиртом, а также мукомольно-крупяной и водочной промышленности. Но помимо мелких полукустарных предприятий, в городе были и промышленные: фабрики писчебумажная Чулина и спичечная Архипова, заводы чугуноплавильный Стрыльникова, механические того же Стрыльникова, Крюгера и Соловейко, лесопильня Горячева, металлургические снова Стрыльникова и Пинеса, и еще несколько других, не столь значимых. Были у нас и первенцы военной промышленности: совсем недавно открылся завод, где изготавливали дистанционные трубки для взрывных устройств, да и, по слухам, тому же Стрыльникову выделили чуть не тысячу десятин земли под строительство завода, который будет делать снаряды нового поколения взамен калечащих артиллеристов меланиновых.

Население рабочее, и, конечно, не очень смирное. Как ни старалась полиция держать город в узде – удавалось не особенно. И лихие люди тут бузили, и сами жители могли много дел наворотить. Вон, к примеру, вчера только приехал в город томский бандит Ваня Барин со своей шайкой и пошел в местный притон – кабак «Шилка». Слово за слово, да и сцепились с местными разбойничками, наши-то тоже не лыком шиты. Хорошо, городовой мимо проходил, забежал в кабак на выстрелы, а там уж четыре трупа. Много, много головной боли у полицмейстера Мамонтова. Да и у начальника жандармского управления Радевича забот никак не меньше. Наслушались рабочие мануфактур да заводов про подвиги своих столичных коллег и тоже принялись баловать. Кое-где и кружки появились сомнительного толка. До больших террористических актов дело пока не доходит, но вон сожгли недавно зернохранилище (хорошо хоть, маленькое) и листовку оставили: «Нет самодержавию». Но не будем пока о плохом. О хорошем лучше расскажем. Хорошего-то в Старокузнецке тоже хватало.

Всем известно, что истинное благосостояние города определяется не количеством увеселительных заведений или питейных мест, а, напротив, гимназиями, храмами и больницами. Так вот, в конце XIX века в городе дейстовали университет, где как раз служили Смородинов и Гусев, триста с лишним церковно-приходских школ, пятьдесят народных училищ (вместе с женскими), губернская гимназия, реальное училище, духовная семинария, медицинское училище и всероссийски известное училище садоводства; был городской театр, в котором служили целых три труппы с разными репертуарами и десять частных театров, губернаторский симфонический оркестр (лучший в Поволжье), художественное училище Марковых, старейший цирк, принадлежащий русским антрепренерам Головановым, и, конечно, великолепный губернский краеведческий музей при Старокузнецком университете.

Любой житель Старокузнецка мог получить медицинскую помощь в великолепной, недавно выстроенной губернской земской больнице на двести коек с амбулаторным отделением. При ней работали аптека, фельдшерская школа и школа повитух, родильно-гинекологическое, инфекционное, глазное и психиатрическое отделения. Старшим врачом был доктор медицины Андрей Юсупов, в штат входили десять врачей, двенадцать фельдшеров, пятнадцать сестер милосердия и пять акушерок.

Активно действовали научное медицинское общество и врачебное отделение губернского (областного) правления во главе с врачебным инспектором Буцке.

Кроме того, в губернии к концу столетия имелось семьдесят семь земских врачебных учреждений и шестьдесят семь амбулаторий, двадцать фельдшерско-акушерских пунктов; больницы с разным количеством коек находились в каждом уездном центре. В самом городе принимали больных десятки городских и земских врачей. Одним из самых востребованных был Георгий Родин.

Родина, надо сказать, неоднократно приглашали служить в губернскую больницу, тем более что Андрей Юсупов был его однокашником и славным приятелем по медицинскому институту, более того, оба носили на лицах шрамы от рапир друг друга, поставленные во время славных студенческих дуэлей.