Баловень судьбы - Владимир Гурвич Страница 7

Я нажал на кнопку отбоя. Но отдавать трубку не стал, я почти не сомневался, что вот-вот вновь раздастся звонок. Так оно и случилось.

– Хорошо, я представлюсь. Мое фамилия Обозинцев, зовут Вилор Геннадьевич. Что-нибудь изменилось после этого?

Он был прав, не изменилось ничего, это имя, как слово на незнакомом языке, мне ни о чем не говорило.

– Мне с вами легче стало беседовать, – сказал я.

– Я понимаю, вы попытаетесь собрать обо мне информацию, – послышался смешок. – Не сомневаюсь, что у вас ее будет долее чем достаточно. Но мне бы очень хотелось поговорить с вами прямо сейчас. Поверьте, это в ваших интересах.

– Говорите.

– Ну что вы, разве можно по телефону. Даже на свидание любимую девушку приглашать опасно, вдруг подслушает соперник. А тут такие важные дела.

– Какие дела?

– Ну, вот вы опять. Вы человек много повидавший в жизни, смерти смотрели, так сказать, прямо в ее костлявое лицо. Мне ли вам объяснять, о чем можно говорить по телефону, а о чем лучше не стоит. Я понимаю, что вы беспокоитесь о своей безопасности. Все же незнакомый город, незнакомый человек. Рядом с вашим домом, прямо за углом находится отделение милиции. Почему бы нам рядом с ним не встретится? Вы же опытный человек, если бы у меня были бы против вас плохие намерения, я бы ни за что не назначил свидание в таком месте. Клянусь мамой, что я буду один.

Мне вдруг захотелось встретиться с моим телефонным собеседником. Мое любопытство было растревожено. Что он хочет мне предложить?

– Позвоните через пять минут, – сказал я. – Я обдумаю ваше предложение. – Я разъединился и посмотрел на часы.

Все это время, пока шла беседа, Таисия Прокофьевна напряженно вслушивалась в мои слова.

– Скажите, вам ничего не говорит фамилия Обозинцева? – спросил я.

Она наморщила свой узенький лоб.

– Нет. Я последние годы мало интересовалась, что происходит вокруг.

– Ну а милиция за углом существует?

– Как ей не бывать. Ваш дядя, Александр Михайлович, им многим помог, ремонт за свой счет сделал. Они его там все любили.

Пойду, решил я. И в эту секунду зазвонил звонок. Прошло ровно пять минут. Этот Обозинцев был пунктуальным человеком.

– Когда вы там будете? – спросил я.

– А я уже там, сижу на скамейке, жду вас. В пяти метрах от меня два милиционера, сержант и капитан. Так что можно сказать, вас будет охранять родная милиция.

– Я иду.

Сопровождаемый удивленными, ничего не понимающими глазами Таисии Прокофьевны, я вышел из квартиры, спустился вниз и оказался на улице. Завернул за угол и увидел небольшой сквер. Напротив него расположилось двухэтажное здание, украшенное большой табличкой «Отделение милиции».

Я посмотрел на скамейку и увидел одиноко сидящего мужчину. В метрах двадцать от него, в самом деле, скучали два милиционера. Пока все было точно так, как он мне и описал.

Я пересек дорогу и сел на скамейку. Я с любопытством разглядывал человека, который вызвал меня сюда. На первый взгляд он был почти моим ровесником, может быть постарше на несколько лет. На нем был хорошо сшитый дорогой костюм, его грудь украшал неброский, но очень красивый галстук. Он явно не только любил, но и умел хорошо одеваться.

Мужчина тоже с откровенным интересом разглядывал меня.

– Вы просто удивительно похожи на Александра Михайловича, – наконец сделал он свое резюме.

– Вы знали моего дядю?

– Знал, – неопределенно ответил он и усмехнулся. Я увидел, что его передний зуб упрятан в золотую коронку.

– Так о чем же вы хотели со мной поговорить?

Вместо ответа Обозинцев достал пачку сигарет и протянул ее мне. Я отрицательно покачал головой и достал свои. Обозинцев ничего не сказал, только снова усмехнулся.

– Я бы очень хотел, чтобы мы друг друга правильно бы поняли, – сказал он, закуривая.

Я тоже закурил.

– Почему же это так необходимо? Мы даже не знакомы.

– Вы правы в том, что ничего не знаете обо мне. Будь иначе, тогда вам стало бы все гораздо яснее. Я бизнесмен, у меня весьма обширные деловые интересы в этом крае. И еще более обширные планы. Мы в чем-то похожи с Александром Михайловичем, ради реализации своих идей готовы идти напролом.

– Куда же вы идете напролом сейчас?

Обозинцев засмеялся.

– Вы мне нравитесь. Хотя ваша биография весьма извилистая, человек вы смелый и напористый.

– Откуда вы можете об этом знать? Мы знакомы всего каких-то десять минут.

– Это вы знакомы со мной десять минут, а я с вами – гораздо дольше.

– И как прикажете это понимать?

– Прежде чем сесть на эту скамейку, я позволил себе затратить некоторое время на изучение вашей биографии, а так же на знакомство с особенностями вашей натуры. Я знал, что нам придется встретиться по очень серьезному поводу и поэтому не мог прийти на эту встречу не подготовившись.

Уж не он ли послал ко мне тех ребят, которые едва не отправили меня на тот свет, подумал я. Спросить бы его об этом? Но он все равно не признается. А доказательств у меня нет никаких.

– Из ваших слов я понял, что у вас ко мне деловое предложение.

Может быть, начнем обсуждать его прямо сейчас.

– Мне нравится ваша хватка, так и надо действовать. Я сам таким был еще недавно.

– А теперь изменились?

– Представьте себе. Я понял: чем крупнее дела, тем неторопливей и обстоятельней их следует вести.

– Но я к крупным делам пока еще не привык. Поэтому предпочитаю сразу же переходить к делу.

– И все же нее торопитесь, Евгений Викторович. Погода замечательная, разговаривать с вами одно удовольствие. Надеюсь, и вам – тоже. Я бы хотел не только изложить суть моего предложения, но чтобы вы бы и оценили правильно мои намерения.

– Зачем?

– Мой опыт говорит, что в этом случае людям бывает легче договориться.

– Ну, хорошо, – уступил я, – я вас слушаю, а сам молчу.

– Это правильно, – засмеялся Обозинцев, – я почти уверен, что мы с вами придем к согласию.

Следуя своему обещанию, вместо ответа я промолчал. Обозинцев несколько секунд подождал, не подам ли я все-таки ответную реплику, затем продолжил:

– Вы человек совершенно чужой для этих мест, ваша жизнь протекает в краях далеких отсюда. Вы родились в Москве, и этот город для вас наиболее пригоден для жизни.

– Мой дядя тоже родился в первопрестольной, но большую часть жизни провел тут, – не удержался я. И мне показалось, что мои слова не слишком понравились моему собеседнику.

– Да, ваш дядя действительно сроднился с этой землей. Но не обижайтесь, он был совсем другим человеком. Вы на него похожи только внешне. А все, что внутри вас, это совсем иное. Я же родился тут и вырос. И не представляю, что могу жить где-то еще. Ваш дядя был великолепный бизнесмен, я тоже кое что смыслю в этой сфере. И мне бы очень не хотелось, чтобы его дело попало бы в плохие руки. А в последнее время дела у него и так шли хуже, чем раньше. Еще несколько неверных действий и, поверьте мне, начнется необратимый процесс распада всего того, что он создал за столько лет. И тогда никто не спасет компанию.