Добей лежачего - Дэн Кавана Страница 7

— Кен Мариотт рассказывал мне, что вы… занимаетесь слежкой.

— Я не ищейка.

— Я хотел сказать, вы ведёте расследование.

— Это уже теплее.

— Зовите меня Джимми.

— Идёт.

— А мне как вас называть?

— Что вы хотите, чтобы я расследовал?

Листер взглянул на Даффи. Не удивительно, голубчик, что ты часто сидишь без дела, если так ты за него берёшься. А где же налаживание партнёрских отношений? Мог бы и улыбнуться разок. Вообще-то, вряд ли ты на это способен. Губы у Даффи были плотно сжаты и размыкались только для того, чтобы что-то сказать. Волосы когда-то давно были подстрижены под гребёнку и с тех пор предоставлены самим себе.

— Вы следите за матчами «Атлетика»?

— Нет.

— Это принципиально?

Джимми не оставлял попытки наладить партнёрские отношения, даже если этот чудак, приятель Мариотта, плевать на них хотел.

Даффи ответил не сразу; Листер сидел как на иголках.

— Я просто не вижу в них особого шика, вот и всё.

— Мило.

— И вообще, моя команда — «Кью-Пи-Ар». [2]

— «Рейнджеры»? С их-то педерастическими замашками?

— Пятьдесят фунтов в день, плюс накладные, — только и ответил Даффи. Он нащупал на мочке левого уха маленький шрамик и потёр его. Было время, он носил в нём золотую серёжку, пока однажды не случилась та пакостная история. Он до сих пор не мог решиться проколоть правое и начать всё сначала. Вряд ли бы, конечно, и с правым ухом вышло то же самое, но ведь и тогда шансы, что на ваше ухо покусится маньяк с маникюрными щипчиками были невелики, разве нет?

— Вы слышали о Дэнни…

— Пятьдесят в день, плюс — накладные.

— Да, да, конечно. Мне придётся обсудить это с председателем, но, думаю, он не будет возражать. Так вы слышали о Дэнни Мэтсоне?

— Угу.

— И что вы об этом думаете?

— Я не думаю. Мне ещё за это не заплатили.

— Послушайте, э… мистер Даффи.

— Даффи.

— Даффи, благодарю вас.

Значит, он всё-таки может отвечать на вопросы по-человечески.

— Сначала я думал, что он подрался. Ну, может ещё, что это уличное ограбление. Самое большее, что я допускал, это что его поколотили фанаты «Барнсли». Им ведь тоже позарез нужно набирать очки.

— И долго он не сможет играть?

— Решусь сказать, что вообще никогда. То есть, на этом уровне. Если повезёт, его приютит какой-нибудь двадцать пятый дивизион. И то если повезёт. А ведь ему всего двадцать.

— Бедняга.

Но всё равно, у этого парня впереди лет пятьдесят, ему есть на что надеяться.

— А сейчас, значит, вы не думаете, что это было ограбление?

— Видите ли, конечно, это неблагополучный район. Но если это была драка, и он пытался отбиться, не стал бы он отбиваться пяткой, ведь правда?

— Нет, если он не лошадь.

— Вот именно. Думаю, кто-то заказал Дэнни.

— Почему вы так решили?

— Есть несколько причин. Например, вот это, — Листер открыл ящик стола и достал оттуда три сложенных вдоль листа бумаги. — Это исковое заявление. Точнее, три заявления.

— Вам нужен юрист.

— Спасибо. Я бы сам никогда не догадался. Это три иска. Все от жителей Лейтон-Роуд. Они жалуются, что наши болельщики то и дело вторгаются в частные владения, причиняют ущерб в течение длительного времени, и вот, эти жители обращаются в суд с просьбой в дни матчей закрывать въезд в Лейтон-Роуд.

— А это плохо?

— Первые два пункта, в общем-то, терпимы. Мы согласны выплатить небольшую компенсацию, лишь бы местные были довольны. Это называется партнёрскими отношениями, Даффи.

— Никогда о таком не слышал.

— Въезд в Лейтон-Роуд, как вы, возможно, знаете, хоть вы и болельщик не нашей команды, — это место, где собираются наши хулиганы. Ну и горланят там всякую непотребщину.

— На какое же хулиганство способны ваши хулиганы?

— Да на что угодно.

— В «Кью-Пи-Ар» такого не бывает.

— Вот как? Значит, у вас они поют детские песенки, аплодируют арбитру и моют руки перед едой, так, что ли?

Даффи ухмыльнулся.

— Почти. Милый семейный клуб, наш «Кьюпи». В чём проблема?

— Да в том, что если фанаты — и наши, и соперника — будут прибывать через один и то же въезд, неприятностей не избежать, понимаете вы это?

— Знаете, если б я сам жил в Лейтон-Роуд и должен был мириться со всеми этими вашими хулиганами, я бы и сам предпринял точно такие же меры.

— Пусть так, но почему именно сейчас? Ведь это же не начало сезона. На своём поле нам осталось сыграть каких-нибудь шесть матчей.

— Хм. Что ещё?

— Видели когда-нибудь такое?

Листер протянул ему неряшливо напечатанную листовку. Она гласила:

ТРЕБУЮТСЯ!

ТЫ МОЛОД? ТЫ СИЛЁН?

И ТЫ БРИТАНЕЦ?

ТЕБЕ ЕЩЁ НЕ ОБРЫДЛО ВИДЕТЬ, КАК ЭТА СТРАНА РАЗЛАГАЕТСЯ НА ГЛАЗАХ?

КАК ЕЮ ПОМЫКАЮТ ВСЕ, КОМУ НЕ ЛЕНЬ?

ТЫ И В САМОМ ДЕЛЕ ДУМАЕШЬ, ЧТО РАСЫ МОГУТ МИРНО СОСУЩЕСТВОВАТЬ?

ТЫ ПОДДЕРЖИВАЕШЬ ТРЕБОВАНИЕ РЕПАТРИАЦИИ?

ВСТУПАЙ В НАШИ РЯДЫ!

ПОБЕДИТ СИЛА!

ВСТУПАЙ В КРАСНО-БЕЛО-ГОЛУБОЕ ДВИЖЕНИЕ!

— Такого здесь прежде не бывало, — проговорил Листер. — По крайней мере, так говорит физиотерапевт, а он здесь уже много лет. Не было ничего подобного.

— Неприятная писулька, — сказал Даффи, прочитав листовку и так и не найдя на ней названия типографии. И давно они это распространяют?

— Понятия не имею. Недели? Месяцы? Они допустили промашку, дали одну какому-то студенту, он её нам и прислал. Он из анти-нацистского движения. Сказал, что рад, что на нём тогда не было его значка.

— Ну и какое отношение это имеет к футболу?

— Теоретически, никакого. Мы не считаем, сколько к нам приходит психов, раз уж они заплатили деньги. И раз уж они ведут себя должным образом.

— А эти — нет?

— Не знаю. И не знаю, сколько они уже распространяют подобную пакость.

— А что это за «красно-бело-голубое движение»?

— Никогда о таком не слышал. Но в Милуолле год или два назад было что-то подобное. А что, если эти неонацисты, или кто бы они ни были, начнут использовать стадион как место для вербовки? Ведь ясно же, кто требуется: здоровые сильные белые парни, чтобы колотить маленьких смуглых парней, разве не так?