Портфолио мадам Смерти - Маргарита Малинина Страница 72

Подумав, я отказалась от этой неприятной мысли.

Нет, нет. Наверное, все-таки это было сделано, чтобы объяснить мне наконец разницу между дуальностью и контрастностью. Первая изображена на трех свадебных снимках, вторая — на последнем, четвертом, где позировали перед объективом фотокамеры я и Кеша. Что ж, я действительно не вписываюсь в вашу жизнь, Иннокентий Александров, бывший баскетболист, москвич и философ, и я не стану вам звонить.

Уронив пару слез на строку с его телефонным номером, я с ненавистью разорвала все фотографии, что он прислал, а также его письмо и записку с шифровкой и с облегчением выбросила в форточку, глядя, как клочки картона и бумаги, кружась вместе с декабрьским ветром, медленно опускаются на белую снежную поверхность земли.

— Умерла так умерла, — сказала я сама себе и отправилась к тумбе с телефоном — звонить Павлу. Неделю назад он звал меня в недавно открывшееся кафе, что ж… если предложение еще в силе, я, пожалуй, соглашусь.

По радио играла песня Фалалея (блокнот мы отдали барабанщику Аарону и гитаристам Гектору и Гедеону), исполняемая его же группой, участники которой с их смертью нашли себе нового бэк-вокалиста и новую солистку, и называлась она теперь «Домициан и Домитилла» в честь своих новых хэдлайнеров.

— Ураган надвигается, ну а тучи сгущаются прямо над нами с тобой. Нагло мы их украдем, и тогда, когда мы умрем, чужая кровь будет литься рекой, — пели они.

Мне стало не по себе от охвативших воспоминаний, я тут же выключила приемник, решив, что, как только Паша снимет трубку, первым делом заверю друга в правильности его решения не покупать их альбом, а уж потом напомню про кафе.