Забытая сестра, или Письмо на чужое имя - Диана Чемберлен Страница 72

– Понимаю. О, смотри-ка! – воскликнула она, заметив фотографии, которые я брала с собой в Сан-Диего. Теперь они лежали на кофейном столике, и Дженни взяла в руки снимок, на котором Лиза и Мэтти стояли спина к спине. – Правда же, прекрасная фотография?

– Да, правда, – согласилась я.

– Давно я не видела эту фотографию, – сказала она. – Они здесь как сиамские близнецы, тебе не кажется? Они такими и были. Повсюду вместе. – Улыбку Дженни осветил розовый свет заходящего солнца, который лился из окна. – И на ней медальон, это я ей его подарила.

Я собиралась было выбросить еще одну стопку бумаг, но опустила руки.

– Что вы сказали?

– Я про медальон. – Дженни постучала пальцем по фотографии. – Я ей его подарила. Он из нефрита. Лиза его не снимала, и это мне казалось очень трогательным. На его лицевой и обратной стороне были вытеснены китайские иероглифы, они означали «долголетие» и «радость» или что-то в этом духе.

Я отложила бумаги и откинулась назад, опершись на руки.

– Мне сказали, этот медальон ей подарил один из ее учителей…

– Кто тебе это сказал? – нахмурилась Дженни.

– Не помню, – солгала я, хотя сказала мне об этом Катерина. Значит, Лиза соврала ей, что медальон подарил таинственный учитель – сестра была не самым честным человеком.

– Какой учитель? – спросила Дженни. – Стивен Дэвис? Катерина Торо?

– Тот, который был между ними, – сказала я. – Я слышала… или, может быть, прочитала где-то, что Лиза уехала, чтобы учиться у другого преподавателя, и именно он подарил ей тот медальон.

Дженни бросила на меня странный взгляд, при этом выражение ее лица мне тоже показалось загадочным.

– Ну, – она выглядела взволнованной. – Возможно, я перепутала его с каким-то другим медальоном. – Она быстро положила фотографию обратно на столик.

– Вы знаете, кто это был? – спросила я. – Кто был учителем, к которому уехала учиться Лиза?

– Я не так много помню о тех днях, – сказала она. – Это было так давно.

В то время Кристин уехала с друзьями за границу, и я с ума сходила от беспокойства. – Она демонстративно посмотрела на часы. – А сейчас мне надо бежать. Я просто хотела убедиться, что у тебя все хорошо. Я очень рада, что ты продолжаешь все разбирать, Кристин тоже будет приятно это услышать.

Она ушла не попрощавшись. Будь на ее месте кто-то другой, я бы решила, что ее поведение в последние несколько минут было очень странным, но так как это была Дженни, такое было вполне в ее стиле.

Пожав плечами, я продолжила сортировать бумаги, откладывая все, что казалось важным за период последних трех лет, и выбрасывая остальное. Но после ухода Дженни я призадумалась. В какой из историй о медальоне содержится больше правды? И имеет ли это хоть какое-то значение? Наверное, нет.

К восьми часам я практически добралась до последнего шкафа. Посреди комнаты у меня накопилось пять переполненных мусорных мешков, но я не нашла ничего, что помогло бы мне в поисках сестры, однако чувствовала удовлетворение оттого, что дело приближалось к концу.

Чтобы добраться до этого последнего шкафчика, мне пришлось подвинуть большое мягкое кресло, и как только я открыла дверцы, я поняла, что этот шкафчик отличался от других. Внутри стояло три коробки для хранения документов, и ни один документ не валялся просто так. Мне сразу же стало грустно, потому что я поняла, что это документы мамы. На передней части первой коробки ее почерком было написано «Техника». На второй – «Дети». На третьей – «Свидетельство о браке. Страховка, Разное».

Я вытащила коробку с надписью «Дети» и поставила на пол. Мне стало немного страшно, что я найду там бумаги по удочерению, но теперь я уже не верила ни одному слову Вернис. Кто знает, для чего она мне все это втюхала. Возможно, это было частью их с Томом дьявольского плана, нацеленного на то, чтобы вымотать меня до предела, а потом дожать.

Я сняла крышку и увидела, что коробка битком набита папками. Опять же эти папки были подписаны рукой мамы, и от этого мое сердце сжалось. Я нашла файл с отчетами об академической успеваемости. Наши с Дэнни отчеты были обычными, напечатанными на компьютере, а форма отчета Лизы была заполнена маминым почерком, подобные формы, должно быть, использовались при домашнем обучении. Судя по моему отчету начальной школы, я была образцовой ученицей. А у Дэнни дела шли намного хуже. Теперь я видела его детство совсем в ином свете, и как школьный психолог могла сказать, что ему пришлось очень нелегко из-за того, что ему постоянно лгали родители и еще манипулировали им. Вред бывает разный, сказал он мне как-то.

Я прочитала комментарии его преподавателей. «Дэнни хочет быть хорошим, но ему не хватает самоконтроля, что приводит к дракам с другими учениками и плохому поведению в классе». Я прочитала отчеты только за два года, после чего засунула их обратно в коробку. Я не могла без горечи думать о брате – каково ему было знать, что сестра убила человека, притом что взрослые утверждали, что у него извращенное воображение. В коробке также лежала толстая белая папка, посвященная Лизе. Награды, которые она выиграла. Почетные сертификаты. Я просматривала содержимое этого файла и заметила заголовок следующей папки «Свидетельства о рождении». Я вспомнила, как в интернет-статье советовали посмотреть свидетельство о рождении, чтобы понять, усыновили тебя или нет. Я читала об этом несколько недель назад, а казалось, прошло уже несколько месяцев. «Проверьте свое место рождения», говорилось в статье. Из папки я достала три свидетельства о рождения. Лиза и Дэнни родились в больнице Маунт-Вернон в Александрии, штат Виргиния, но в моем свидетельстве было написано другое – «Больница Мишн, Эшвилл, штат Северная Каролина».

Я с недоумением смотрела на документ – и вспомнила про то, как увидела его в первый раз. Мне было около десяти, и я тогда спросила маму, почему я родилась в Эшвилле. «Когда ты родилась, мы с папой были в гостях у миссис Лайонс», сказала она мне. Тогда это объяснение показалось мне достаточно логичным, но сейчас выглядело странным. Я весила 3 килограмма 800 грамм при рождении. Вряд ли я была недоношенной. Мои родители тогда жили в северной Виргинии. Зачем им навещать кого-то в шести часах езды от дома, если они знали, что у мамы подходит срок? «Они нашли девочку на удочерение здесь, в Северной Каролине», – сказала Вернис.

Меня охватил ужас. Я вспомнила, как впервые встретила Кристин и как она, схватив меня за руки, воскликнула: «Ты такая красивая, правда же, мам!»

– Только не это, – прошептала я, неожиданно вдруг вспомнив, что у Кристин были такие же темные кудрявые волосы, как и у меня.

Некоторое время я продолжала изучать свое свидетельство о рождении, рассматривая вписанные в него имена моих родителей. Как бы мне хотелось, чтобы именно они были моими биологическими родителями! Но все же мне кое-что следовало выяснить… Сделать это было просто необходимо. И тогда я взяла телефон.

45