Черная тропа - Оса Ларссон Страница 73

— Так-так, — проговорил Альф.

— Я рассуждаю следующим образом: мне кажется, что Маури Каллис и Герхарт Снейерс, а, возможно, и другие иностранные предприниматели поддерживают Кадагу. Тех, кто теряет свои интересы в регионе, немало. Поэтому они высвобождают капитал как можно незаметнее. Финансируют его военные действия в обмен на обещание оставить в покое их шахты. Возможно, они надеются продолжить добычу, когда положение стабилизируется. А если банк в Андорре выплачивает деньги военачальникам, то личность плательщика защищена конфиденциальностью андоррских банков.

— Можно найти какие-нибудь доказательства всего этого?

— Не знаю.

— Ну что ж, тогда на сегодняшний день у нас есть только подозрения в инсайдерстве против Дидди Ваттранга, — решил прокурор. — Будем пока работать с этим.

Гости Маури Каллиса начали прибывать на ужин около восьми часов вечера. Машины с тонированными стеклами въезжали по аллее в усадьбу. Люди из команды начальника охраны Микаэля Вика встречали их у ворот.

У парадного входа в усадьбу гостей встречали Маури Каллис с женой Эббой и Ульрикой Ваттранг. Это были Герхарт Снейерс, владелец горнодобывающей и нефтедобывающей компании, он же председатель «Африкан Майнинг Траст», Хайнрих Кох, генеральный директор «Гамс энд Минеральс Лтд.», Пауль Ласкер и Виктор Иннитзер, оба владельцы шахт на севере Уганды, а также Гельмут Стифф, в прошлом генерал. Герхарт Снейерс слышал о смерти Инны Ваттранг и выразил соболезнования.

— Выходка маньяка, — проговорил Маури Каллис. — Я до сих пор не могу поверить. Она была прекрасным работником и близким другом семьи. — Пожимая руки гостям, он спросил Ульрику: — Дидди придет на ужин?

— Не знаю, — ответила та, с улыбкой подавая напиток Виктору Иннитзеру. — Правда, не знаю.

«Я не наркоман», — эту фразу Дидди все чаще повторял себе в последние полгода. Наркоманы вводят себе наркотики внутривенно, а он не наркоман.

В понедельник Микаэль Вик высадил его возле Стюреплан. Его загул длился с понедельника до ночи с четверга на пятницу, когда он на такси добрался до дому. Теперь Дидди проснулся в полной темноте, вспотевший до корней волос. Только когда ему удалось зажечь ночник над кроватью, он понял, что находится в усадьбе Регла. Дни и ночи прошедшей недели остались в голове фрагментарными воспоминаниями. Стопочки, которых уже не счесть. Громко смеющаяся девушка в баре. Какие-то люди, с которыми он разговорился и потащился на вечеринку. Его лицо в зеркале туалета, он думает об Инне, смачивая кусок туалетной бумаги, выливая на него амфетамин, чтобы потом скатать бумагу в шарик и проглотить. Дымящийся танцпол в каком-то складском помещении. Сотни рук, вскинутых в воздух. Дидди просыпается на полу в служебной квартире компании в Стокгольме. На диване сидят четыре человека. Он никогда их раньше не видел и понятия не имеет, кто они такие.

Затем Дидди, кажется, вызвал такси. Ему вспоминается, что Ульрика помогала ему выбраться из машины и при этом плакала. Хотя, возможно, это было в другой раз.

Он не наркоман. Но тот, кто увидел бы его в эту минуту, остервенело роющимся в аптечке, легко бы мог такое о нем подумать. Дидди швырял на пол альведон, пластыри, термометры и капли от насморка в поисках бензодиазепинов. Он обыскал все свои ящики, порылся даже за комодом в подвале, но в этот раз Ульрике удалось найти все его запасы.

Но что-то все-таки должно быть! Если не бензо, то кокаин. Если не кокаин, то хотя бы психостимуляторы. Дидди никогда не нравились галлюциногены, но сейчас он готов был даже выкурить травку или принять экстази. Все, что угодно, — лишь бы остановить этот черный ужас, растекающийся внутри него.

На кухне Дидди разыскал в холодильнике микстуру от кашля и выпил ее большими глотками. Внезапно он почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной. Няня.

— Где Ульрика? — спросил он.

Женщина ответила, не сводя глаз с бутылочки лекарства у него в руке:

— Она на ужине.

Ужин. Господи! Званый ужин Маури.

— А что ты на самом деле думаешь о Маури? — спросил он ее.

Поскольку няня не ответила, он повторил с нажимом на каждом слове:

— Я имею в виду — на самом деле?

Тут он схватил ее за плечо, словно надеясь выдавить ответ.

— Ты должен отпустить меня, — сказала она неожиданно твердо. — Отпусти меня. Ты пугаешь меня, а мне это не нравится.

— Прости меня, — пробормотал он. — Прости, прости меня. Я только… я не могу…

Дидди не мог вздохнуть. Словно дыхательные пути съежились, словно ему приходилось дышать через соломинку.

Он уронил бутылочку с микстурой на пол — она разбилась. Дидди отчаянно пытался сорвать с себя галстук.

Нянька высвободилась. Он рухнул на стул, пытаясь отдышаться.

Пугаться? Что она там сказала? Она ничего не понимает. Что она знает о том, что такое страх?

Дидди вспомнил, как рассказал Маури о «Квебек Инвест». О том, что Свен Исраэльссон сообщил об утечке информации из их лаборатории.

— Через свой канал они получают результаты анализов раньше времени, — сказал он Маури. Тот буквально побелел от ярости. Тут трудно было ошибиться, хотя он не проронил ни слова.

«Он принимает все слишком близко к сердцу, — подумал Дидди. — О Маури ходит слава, что его якобы волнует только бизнес. Но за этим фасадом скрывается такое мощное чувство собственной неполноценности, что каждая мелочь превращается в личное оскорбление».

Маури заявил, что в их силах повернуть ситуацию себе на пользу. Если пробное бурение даст позитивные результаты, они могли бы снабдить доносчика дезинформацией и выкупить акции «Квебек Инвест», когда те захотят продавать, а цена упадет.

Дидди предстоит заняться этим, а имя Маури нигде не должно фигурировать.

— Но это совершенно безопасно, — сказал Маури. — Кто на нас нажалуется? Вряд ли сам «Квебек Инвест».

Дидди заколебался. Если это так безопасно, почему тогда этим должен заниматься он, а не сам Маури?

Тут Маури улыбнулся ему.

— Потому что ты умеешь уговаривать людей, — сказал он. — А мы должны быть уверены, что Свен Исраэльссон с нами.

Затем он упомянул, какую сумму получит за это Дидди. По его оценкам — не меньше полумиллиона. Прямо в карман.

Это решило дело. Дидди очень нуждался в деньгах.

Две недели назад Инна вызвала его на разговор. Это было в ее последний приезд в усадьбу Регла. Они сидели на скамейке с южной стороны ее дома, прислонившись к стене, разомлевшие от весеннего солнца.

— Это ведь Маури, да? — спросила она его. — Это он вывел из игры «Квебек Инвест»?

— Не советую тебе копаться в этом, — ответил Дидди.

— Я проверяю, чем он занимается, — сказала Инна. — Мне кажется, они со Снейерсом поддерживают Кадагу. Думаю, они постараются свергнуть Мусевени или организовать убийство.