Петербургское "дело" - Фридрих Незнанский Страница 73

Александр Борисович кивнул:

— Угу.

— И как успехи?

— Успехи есть, — сухо и уверенно ответил Турецкий. — Я бы хоть сейчас прошелся по Питеру большим сачком и заковал в кандалы бритоголовых. Но мне не хватает доказательной базы. Мне не хватает тех сведений, которыми владеет Андрей.

Герыч все еще раздумывал. Турецкий продолжал давить:

— Если у меня не будет веских улик, этих негодяев отпустят на следующий же день после того, как я их задержу. И тогда они просто рассмеются мне в лицо. Но если я добуду улики — им никакие адвокаты не помогут. Уж это ты мне поверь. Тогда уже смеяться будем мы с вами.

Александр Борисович специально употребил этот оборот — «мы с вами». И не пожалел об этом. Лицо Герыча стало заметно мягче, он уже смотрел на Турецкого не таким отчужденным и недоверчивым взглядом.

— Возможно, я могу вам помочь. Я могу узнать… могу попробовать узнать, где сейчас Андрей.

Александр Борисович сурово качнул головой:

— Медлить нельзя. Итак уже упущено слишком много времени. Люди гибнут.

— Но скины уже несколько дней не нападают, — неуверенно возразил Герыч.

— Пока. Мне удалось договориться с их руководителями, но долго это продолжаться не может. Они не успокоятся, пока не поймают и не убьют Андрея. И это не только месть. Скины боятся, что я доберусь до него первым. И тогда им конец. — Александр Борисович затянулся сигаретой, выпустил лохматое облако дыма, пристально посмотрел на граффера сквозь дымную пелену и веско сказал:

— Думай, Георгий. Сейчас все зависит от тебя. И только от тебя.

Еще минута прошла в тишине. Долгая, томительная минута.

— Хорошо, — проговорил Герыч. — Я решил. Я приведу вас к Андрею.

— Отлично. Идем немедленно!

Турецкий вскочил со скамейки.

Настя Колманович, двоюродная сестра Андрея, несколько минут стояла перед зеркалом и разглядывала свое лицо. Лишь вдоволь наглядевшись, она соизволила наконец скинуть туфельки и пройти на кухню, где Мария Леопольдовна уже готовила для нее кофе. Судя по довольному выражению Настиного лица, она осталась вполне удовлетворена осмотром.

На кухне пахло кофе и пирожками. Настя с удовольствием втянула трепетными, тонкими ноздрями этот аромат, улыбнулась и спросила:

— Теть Маш, а когда Андрей вернется?

Мария Леопольдовна стояла к Насте спиной, поэтому девушка не увидела, как цепенело ее лицо.

— Скоро, — тихо проговорила Мария Леопольдовна. — Уже скоро.

— Как у него дела? Получил первый приз?

— Первый приз? — Женщина обернулась и удивленно посмотрела на Настю.

— Ну да, — кивнула та. — Он ведь на конкурс художников-графферов уехал. Или… нет?

— Ах, да, — так же тихо сказала Мария Леопольдовна. Кивнула и выдавила из себя улыбку: — Конечно, на конкурс.

— Долго у них что-то конкурс длится, — недовольно нахмурилась Настя. — Не понимаю, чего там раскрашивать, в этой Ялте? Горы, что ли?

— Не знаю, Настенька. Не знаю.

Мария Леопольдовна поставила на стол две чашки кофе. Настя отметила про себя, что за последние дни тетя здорово сдала. Лицо ее, и до того довольно худое, осунулось еще больше. Морщины избороздили лоб и щеки. А взгляд у тети Маши стал какой-то потерянный. Словно она забыла, зачем живет на свете. Да и с волосами был непорядок: седоватые локоны выбились из прически и торчали во все стороны.

— Теть Маш, а вы случайно не болеете?

— А что? — слабо улыбнулась Мария Леопольдовна. — Я так плохо выгляжу?

— Нет, но… — Настя пожала плечами. — Вам надо побольше бывать на свежем воздухе.

— Не знаю, Настенька, поможет ли.

— Конечно, поможет! На свежем воздухе кровь насыщается кислородом, и кислород через кровь питает кожу. Я про это в «Космо» читала. Неужели Андрей вам не рассказывал? Он ведь у нас такой начитанный!

Настя усмехнулась, ожидая улыбки и от тети Маши. Однако та вдруг погрустнела. Она устало опустилась на стул, взяла чашку обеими руками и стала пить кофе маленькими глоточками.

— Вы прямо как маленький ребенок пьете, — засмеялась Настя. — Ой, кто это?

Из прихожей донеслись мелодичные переливы дверного звонка.

— Кажется, к вам гости, теть Маш?

— Кажется, да.

— Хотите, я сбегаю открою?

— Если тебе не сложно, Настенька.

Настя поставила чашку и упруго поднялась со стула. В движениях ее стройного, гибкого тела было что-то кошачье.

В прихожей было темно, но свет Настя решила не включать. Она повернула ручку замка и открыла дверь. На пороге стоял молодой человек в модной куртке и стильном берете. Не сказать, чтобы красавец, но и далеко не урод. Настя приосанилась и выпятила вперед роскошную грудь.

— Вам кого?

Молодой человек улыбнулся, прищурив серые глаза:

— Здравствуйте! Мне бы Марию Леопольдовну. Она здесь?

— Да. Проходите.

— Ой, а я не один, — весело сказал сероглазый. Он посмотрел куда-то вбок и качнул головой в сторону двери. Появились еще два парня. Эти были пострашнее первого, да и одеты похуже. Оба в дурацких бейсболках. Один бледный, худой и длинный. Второй, наоборот, приземистый и толстенький, с дурацкими тонкими усиками, которые совершенно не шли к его щекастой физиономии. Бледный ей совершенно не понравился. Во-первых, он держал во рту спичку и вальяжно ее пожевывал, что было верхом пошлости. Во-вторых, он таким сальным и наглым взглядом окинул аппетитную фигуру Насти, что ее слегка покоробило.

— А вы…

— Мы друзья Андрея, — сказал сероглазый пана стул, взяла чашку обеими руками и стала пить кофе маленькими глоточками.

— Вы прямо как маленький ребенок пьете, — засмеялась Настя. — Ой, кто это?

Из прихожей донеслись мелодичные переливы дверного звонка.

— Кажется, к вам гости, теть Маш?

— Кажется, да.

— Хотите, я сбегаю открою?

— Если тебе не сложно, Настенька.

Настя поставила чашку и упруго поднялась со стула. В движениях ее стройного, гибкого тела было что-то кошачье.

В прихожей было темно, но свет Настя решила не включать. Она повернула ручку замка и открыла дверь. На пороге стоял молодой человек в модной куртке и стильном берете. Не сказать, чтобы красавец, но и далеко не урод. Настя приосанилась и выпятила вперед роскошную грудь.

— Вам кого?

Молодой человек улыбнулся, прищурив серые глаза:

— Здравствуйте! Мне бы Марию Леопольдовну. Она здесь?