«Заказ» на конкурента - Фридрих Незнанский Страница 74

— Помолчи, да? — перебил Грязнова-старшего Турецкий, дожевавший свой бутерброд. — Тоже мне, триумфатор хренов, за тебя все другие сделали. Вот и дай другим сказать. Тост! За господина-товарища Гордеева и его счастливую звезду.

— За пруху! — подхватил Вячеслав Иванович. — Помнишь, как Петрович плакался, что Вюнш, зараза, как собака на сене: на нем убийство, а он не хочет покаяться во взятке? Так вот, Бешкетов по ходу дела Вюнша сдал, подтвердил, что уплачено было Вюншу, а тот, не будь дурак, подсунул бумагу на подпись Попкову.

— Фигня! — снова взял слово Турецкий. — Вот у меня два фээсбэшных генерала опознавали тело дорогого коллеги. Один такой плюгавенький, — Турецкий скорчил гримасу почище Грязнова-старшего и противненьким голоском произнес: — Его вынудили уйти в отставку, поскольку проявились признаки морального разложения! Ни хрена себе, моральное разложение! Товарищ был активистом фонда «Вымпел» — это вообще отдельная песня — на нем с десяток заказных убийств, не говоря уже про всякую мелочь. А другой — шпала в очочках, Берия-переросток, говорит: «Этого и следовало ожидать». Но благодаря вашему Бешкетову и записям переговоров Гмызы и Найдича у меня есть неопровержимые доказательства, что именно Найдич заказал Вюнша. Он не только подкармливал «Вымпел», но и не стесняясь использовал его для подобной грязной работы.

Гордеев встречал Попкова у ворот Бутырок. Его выпустили пока только под подписку о невыезде. Юсуфов с ослиным упорством не желал признать, что предъявил обвинение не тому человеку, но Валентина Николаевна все равно была счастлива. Она то безотчетно улыбалась, то хмурилась и поминутно повторяла:

— Он невиновен, я же говорила, что он невиновен. Он невиновен.

«Дальний удар-р!» — раскатисто произнес Владимир Маслаченко.

— Нет, нет! — закричал Грязнов. — Н-е-еет!!!

«Левицкий отбивает, но недалеко. Голубь!..»

— А-а-а! — завопил Грязнов, как будто опрокинул на себя чайник кипятка.

Турецкий же не издал ни звука. Ему задолго до начала матча все было ясно, и потому он сохранял олимпийское спокойствие.

Ирина Генриховна на всякий случай заглянула в столовую, но Нинка откуда-то из недр квартиры позвала ее:

— Мама! Оставь мужчин в покое! Это нашим забили гол.

— Нет, Саня, ну чего им не хватает, а? Уже черных купили, уже опыта — хоть задницей, извиняюсь, жуй, в прошлом году ж вышли во второй круг.

— Выйти-то вышли. Но там-то… — философски заметил Турецкий.

— Ну почему опять сливаем?! Кто виноват?!

Турецкий вздохнул:

— Скажу, не поверишь. Я во всем виноват!