Клоун-убийца - Питер Т. Мейкен Страница 76

Когда Канкл закончил свою речь призывом к присяжным сдержать клятву «совести народа штата Иллинойс», судья Гариппо закрыл зал, чтобы проинструктировать присяжных. Ему надо было убедиться, что в своих размышлениях они будут опираться на закон, а также прояснить практические вопросы от конституционных принципов до оформления документации. Судья объяснял, что такое степень доверия к свидетелю, необходимость доказательства вины, критерии невменяемости, девиантное сексуальное поведение, подписание вердиктов. Из-за большого количества выставленных улик присяжных перевели в соседний зал, куда перенесли и улики. Гариппо объявил перерыв, и двенадцать присяжных отправились размышлять. Вердикт по каждому из 35 обвинительных актов должен быть единогласным. Возможны всего три варианта: виновен, невиновен, невиновен по причине невменяемости. Когда мы возвращались в свои кабинеты в соседнем здании, нас обступили журналисты, но стороне обвинения нечего было сказать: от нас больше ничего не зависело. Мне казалось, что мы прекрасно представили дело, но присяжные – слишком непредсказуемая материя. Сейчас я просто испытывал облегчение, что все закончилось, и радовался возможности отдохнуть несколько дней, пока присяжные принимают решение. Днем мы отправились в бар, где всегда собирались участники процесса; после обеда туда можно попасть лишь через заднюю дверь. Бар был набит журналистами и публикой из зала суда; там же сидели и адвокаты Гейси. Юристы обеих сторон поздравляли друг друга с завершением дела – обычный ритуал. Я уже допивал первый стакан пива, когда бармен объявил:

– Присяжные вернулись.

Моя первая реакция: где мы ошиблись? Присяжные раздумывали менее двух часов – во всяком случае, среди них не нашлось желающих воздержаться. После всей нашей работы… Может, они купились на версию о невменяемости, как мы и боялись с самого начала, когда большинство говорило: «У этого парня явно крыша съехала».

Толпа в зале молчала, но в воздухе витало напряжение. Перед возвращением присяжных судья Гариппо предупредил притихший сектор зрителей, что любые внешние реакции могут помешать работе присяжных до такой степени, что придется собирать новую коллегию. Гейси, с виду бесстрастный, сидел со своими адвокатами. Наконец присяжные вернулись и заняли свои места.

– Господин председатель, – произнес Гариппо, – присяжные подписали 35 вердиктов?

– Да, – ответил Рональд Гивер.

– Пожалуйста, передайте их приставу, а тот отнесет секретарю. Каждый вердикт – приказ. Огласите их, пожалуйста.

Секретарь, встав справа от судьи лицом к переполненному залу, принялся зачитывать: «Мы, присяжные, считаем, что подсудимый, Джон Уэйн Гейси, виновен в убийстве Роберта Писта». Конец тревожному ожиданию. Мои коллеги за столом обвинения, не скрывая радости, пожимали друг другу руки. Слава богу, думал я.

«Мы, присяжные, считаем, что подсудимый, Джон Уэйн Гейси, виновен в совершении развратных действий по отношению к несовершеннолетнему Роберту Писту».

«Мы, присяжные, считаем, что подсудимый, Джон Уэйн Гейси, виновен в убийстве Джона Бутковича».

Секретарь зачитал и остальные 32 вердикта; одни жертвы были названы по имени, другие указаны лишь под номером дела в управлении шерифа округа Кук. Присяжные сочли Гейси виновным по всем искам.

Гариппо повернулся к председателю коллегии присяжных:

– Рональд Гивер, вы слышали все вердикты, которые зачитал секретарь?

– Да.

– Это были ваши вердикты?

– Да.

– Вы не изменили своего мнения?

– Нет.

Таким же образом судья опросил остальных присяжных по очереди.

Так Гейси заслужил дурную славу человека, осужденного за самое большее количество убийств в Америке. Но даже это его не сломало. Когда убийцу уводили из зала, он подмигнул заместителю шерифа. Но это уже не имело значения. Нам оставалось еще немного доработать дело, чтобы добиться смертного приговора.

Мы вновь собрались 13 марта в 13:30, чтобы вынести приговор Джону Гейси. В двенадцати исках (убийства, совершенные после возобновления действия смертной казни в Иллинойсе) мы требовали высшей меры наказания. Защита сразу же подала два ходатайства о признании акта о возобновлении смертной казни противоречащим конституции, но судья их отклонил. Амирант возразил, что убийства начались до того, как действие смертной казни было возобновлено, и продолжались «ритуально» как одна длительная операция. Гариппо ответил, что причина, по которой он решил объединить иски в один, не имеет ничего общего с мнением, будто убийства представляли собой «одну длительную операцию». Тогда Амирант заявил, что Гейси «препятствовали в осуществлении своего права выступить перед судом». Гариппо парировал, что подсудимый сам отказался от этого права.

Далее защита попыталась распустить присяжных, которые якобы были предвзяты в своем решении. По словам адвоката, просто невозможно просмотреть все улики и обсудить стороны дела за такой короткий срок. Если члены жюри уже были настроены признать подсудимого виновным, то могут с тем же успехом вынести смертный приговор. Гариппо отклонил ходатайство по причине отсутствия вескихдоводов. Если бы он его принял, присяжных распустили бы и набрали новых, и все началось бы сначала. Мы были счастливы, что нам не придется с этим столкнуться.

Защита теперь могла выбрать: или слушание с участием присяжных по поводу вынесения смертного приговора, или решение судьи. Адвокаты выбрали присяжных: разумный ход, поскольку судья, заявив свое особое мнение по делу, может спасти обвиняемого от электрического стула.

Пригласив в зал присяжных, Гариппо просветил их по поводу смертной казни и сообщил, что необходимо учитывать два фактора. Первый – сумела ли сторона обвинения доказать наличие отягчающих обстоятельств, в качестве которых приводятся 12 убийств, включая намеренное убийство свидетеля. Второй – если присяжные единогласно решат, что фактов недостаточно, чтобы приговорить подсудимого к смерти, им придется подписать вердикт о неприменении смертной казни. Вступительное слово принадлежало мне.

– Во время процесса, – сказал я присяжным, – вы сидели лицом к лицу с признавшимся убийцей. Сегодня напротив вас осужденный убийца. Вуаль невиновности вокруг Джона Гейси успешно развеяна вашими вердиктами.

Свидетельства говорят о том, что Джон Гейси – антисоциальная личность. Это означает лишь одно: он будет убивать и убивать снова и снова, если вы ему позволите. Также свидетельства подтверждают, что Роберт Доннелли боролся за свою жизнь. Я бы хотел, чтобы вы вспомнили эти пытки, ужасающие действия животного-садиста; вспомните, пожалуйста, и о том, что осужденный довел Роберта Доннелли до самой грани и вынудил умолять о смерти.

Подумайте и о Роберте Писте, о диком страхе, который охватил мальчика, когда он осознал, что скован наручниками. Подумайте, как он понял, что скоро умрет, как он зарыдал, увидев веревку напротив своих широко раскрытых глаз; как убийца 32 человек безжалостно подавил последний вдох невинного пятнадцатилетнего ребенка. Разве вы не слышите, как 33 молодых парня умоляют сохранить им жизнь? Кто больше заслуживает смерти – Гейси или эти юноши?