Шерлок Холмс против графа Дракулы (сборник) - Дэвид Стюарт Дэвис Страница 76

– Сэр Джордж мертв, поэтому мы, быть может, никогда уже не получим ответа на этот вопрос.

– Как бы сказал Мельмот, мертвые могут поведать нам многое. Завтра мы навестим дом Фавершема в Кенте и попытаемся узнать правду.

Пока мы с Холмсом вели эту беседу, сэр Алистер Эндрюс лежал на жесткой койке в одной из следственных камер Скотленд-Ярда. Ему пока не предъявили обвинений, но он уже знал, что впереди его ждут тюремное заключение и позор. За какие-то несколько часов все его мечты о славе и признании обратились в прах. Он уставился на забранное решеткой окно, сквозь которое в камеру просачивался бледный лунный свет. На глаза ученого навернулись слезы. Однако кроме горечи его переполнял и гнев. Гнев на самого себя. Как он мог быть таким дураком?! Доверчивый болван, вот он кто! Ярость разгоралась подобно жаркому пламени. Она полыхала, снедая его изнутри. Он повернулся на другой бок. Ни легче, ни удобнее не стало. Ученого переполняло отвращение к самому себе. Он повернулся на спину. Дышать стало трудно. Сделалось больно. Грудь сдавило так, будто сверху на нее возложили тяжкий груз. А сердце… сердце все колотилось и колотилось, будто непослушный мотор, который пошел вразнос… Стук молотом отдавался в ушах, заглушая остальные звуки. Прежде чем потерять сознание, сэр Алистер успел позвать на помощь.

Сэр Джордж Фавершем жил в «Кедрах», большом особняке на окраине Ли, в Кенте. Холмс взял напрокат двуколку, которой вызвался править сам. На ней мы преодолели около семнадцати миль.

– В подобных экипажах куда проще заметить слежку, чем в битком набитом поезде, – пояснил он.

В дороге мы по большей части молчали. Стоял теплый солнечный день, и я с интересом наблюдал, как по мере нашего движения меняется окружающий пейзаж. Переехав мост через медленно влекущую свои свинцовые воды Темзу, мы оставили позади огромный серый город, окутанный дымами и насыщенный миазмами. Постепенно предместья из красного кирпича уступили место очаровательным пригородным виллам. Прошло не так много времени, и вот мы уже катили среди лесов, которых еще не касалась беспощадная цивилизация. По дороге в Ли мы миновали два графства, Мидлсекс и Суррей, и наконец прибыли в Кент. Поездка доставила мне несказанное удовольствие.

На окраине Ли Холмс остановил лошадь у обочины, чтобы свериться с картой. «Кедры», дом сэра Джорджа Фавершема, располагался в северной части города.

– Ну вот, Уотсон, – Холмс ткнул пальцем в точку на карте, – до цели меньше двух миль. На ближайшем перекрестке нам надо свернуть налево.

Он спрятал карту, и мы снова тронулись в путь.

– Помимо рассказанного сэром Чарльзом мне мало что удалось узнать о Фавершеме, – сказал Холмс, щурясь от яркого солнца. – Насколько я понимаю, он вел жизнь отшельника и предпочитал одиночество. Жил скрытно и замкнуто, – так сказал сэр Чарльз. В «Кедрах» его добровольное затворничество разделяли всего два человека: секретарь Джон Филипс и слуга по фамилии Доусон. Сейчас дом выставлен на продажу. Я связался с агентами по недвижимости и договорился о визите. Нас встретит Доусон. Он же покажет нам дом.

– А что с Филипсом?

– Понятия не имею, где он, – пожал плечами Холмс. – Скорее всего, ищет новую работу и, не исключено, уже ее нашел. Думаю, подробности мы узнаем у Доусона.

Холмс снова погрузился в молчание, которое хранил, пока мы не добрались до цели.

Те же самые ласковые лучи солнца, что так радовали нас по дороге в Кент, просачивались сквозь грязные окна тюремной больницы и заливали палату тусклым желтым светом, не добавлявшим красок восковому лицу сэра Алистера Эндрюса. Его дочь Катриона сидела возле кровати, держа отца за руку, на которой сквозь почти прозрачную кожу явственно проступали синие вены. Рука эта была холодной, холоднее самого льда. Холоднее ужаса, что сейчас испытывала девушка. Холоднее ярости, которая одолевала ее. Невидящий взгляд Катрионы был устремлен куда-то вдаль. В глазах девушки стояли слезы.

Позади раздался шорох. Подошла сестра милосердия и взяла Катриону за руку.

– Пойдемте, милочка. Боюсь, вам пора.

Она кинула взгляд через плечо на офицера в форме, стоявшего в полутора метрах от нее. Он шагнул вперед, и сестра ласково, осторожно помогла девушке встать.

Катриона Эндрюс наклонилась и запечатлела прощальный поцелуй на бледном челе отца. Сестра милосердия подвела ее за руку к офицеру, стоявшему у двери палаты. На мгновение девушка помедлила и обернулась, чтобы окинуть последним взглядом кровать, на которой лежал отец. Сестра как раз накрывала лицо сэра Алистера простыней.

Особняк «Кедры» производил сильное впечатление. Он появился перед нами внезапно, словно по мановению волшебной палочки, в конце извилистой дороги, по бокам которой густо росли деревья. Перед ним простиралась большая круглая лужайка, поросшая яркими первоцветами. Само здание, выдержанное в классическом георгианском стиле, было сложено из отшлифованного желтоватого камня, который будто бы сверкал на солнце. Единственным украшением фасада здания служили аккуратно подстриженные побеги плюща, обрамлявшие главный вход.

Холмс остановил двуколку у главного входа. Огромная дверь открылась, и навстречу нам вышел сутулящийся седовласый мужчина невысокого роста.

– Добрый день, джентльмены, – с полупоклоном промолвил он, вперив в нас большие слезящиеся глаза. – Насколько я понимаю, вы мистер Холмс и мистер Уотсон…

– Совершенно верно, – воскликнул Холмс и, выбравшись из повозки, кинулся пожимать мужчине руку. – А вы, должно быть, Доусон?

Седовласый слуга утвердительно кивнул.

– Прошу, джентльмены, заходите. Я вас ждал. Быть может, прежде чем приступить к осмотру здания, вы желаете подкрепиться после долгой дороги?

– Будьте любезны, – ответил Холмс.

Мы вошли в прихожую, потрясшую меня начищенным паркетом и великолепными люстрами. В этой просторной зале нашлось место немалому количеству древностей, сразу выдававших увлечение сэра Джорджа Египтом. Ее украшали и колоритные, красочные маски, и самые разные ювелирные украшения, и огромная старинная карта Египта над камином, и массивный, расцвеченный яркими красками саркофаг, стоявший у подножия лестницы. Никак нельзя было сказать, что совсем недавно в доме похозяйничали грабители.

Холмс тоже обратил на это внимание, о чем не преминул сказать Доусону. Старого слугу несколько взволновало то, что мы знаем о ворах, проникнувших в дом, словно это каким-то образом порочило особняк его хозяина.

– Осмелюсь предположить, это были самые заурядные хулиганы, – ответил Доусон на наш вопрос. – Да, в некоторых комнатах они устроили сущий бедлам, но при этом практически ничего не украли. К счастью, б́ольшая часть коллекции сэра Джорджа осталась нетронутой. – Шагнув вперед, он погладил саркофаг с таким видом, будто перед ним было живое существо. – Как вы, надеюсь, понимаете, джентльмены, коллекция сэра Джорджа не выставляется на продажу вместе с домом. Она будет передана Британскому музею.