Битвы божьих коровок - Виктория Платова Страница 8

Он просил Настю стать его женой.

Он говорил медленно, ворочая слова, как куски туфа, изкоторых был построен его дом. Посуди сама, гогония <Девочка (груз.)>,дэвочка, вы одни, я тоже один… Время сейчас волчье, немудрено и пропасть… А сомной вам будет хорошо. Ты мне нравишься, и брата твоего я не обижу, клянусьгосподом. Если согласишься и останешься с Зазой — никогда не узнаешь, что такоегорэ… Что такое бэда. Я сам рос без матери, знаю, что это такое. А брату твоемуеще выучиться надо. И на ноги встать. Потянешь ты это или нет, сладкая моя?..

То ли вино оказалось слишком крепким, то ли гранаты слишкомсладкими, то ли их неприкаянное будущее вырисовывалось слишком ужбеспросветным, но…

Через месяц Настя уже носила фамилию Киачели.

Она бросила выпускной класс (на этом мягко настоял Заза),забрала из старого родительского гнезда семейный альбом и любимую маминувазочку. (Ничего другого Заза брать не разрешил: “Ты приходишь к мужчине,дэвочка, и отныне только он будет о тэбе заботиться. Только он и никто другой”.)И вместе с Кирюшей поселилась в трехэтажном доме у скал.

Дом Зазы Киачели испугал Настю своим мрачным величием.Настоящий замок Синей Бороды — эта сказка была кошмаром ее детства. А вотКирюша относился к сказочке скептически и потому оказался первым, кто облазилдом сверху донизу. Никаких потайных страшных комнат в туфовом особняке не было,если не считать кладовки, наполненной тыквами и садовым инструментом.

Настя научилась готовить лобио, сациви и ткемали,подвязывать лозу и жарить сулугуни. В сентябре они собрали первый виноград. Вконце октября сняли груши сорта “Любимица Клаппа”. В ноябре — закрыли новыетеплицы.

А в декабре появился на свет Илико.

Тогда-то и пожаловала родня Зазы — зугдидская и цхалтубская.

Рождение мальчика примирило родню с самим Зазой, сдуруженившимся на русской. Заза плакал, родня пила вино и сотрясала стены домагрузинским многоголосием. Чего только не подарила Илико “эртсхали дземби”<“Большая семья” (груз.)> в первый месяц жизни! Перанги и шарвали,расшитые золотой нитью, кинжалы с накладками из драгоценного металла и дажебашлык… В саду был торжественно зарыт кувшин с мукузани — его полагалось выпитьна совершеннолетие Илико.

Настю тоже не забыли: в память о бурных семейных торжестваху нее осталось кольцо и пара серег. Фамильных, от прабабушки Зазы, женысвященника из Самтредиа. Бессмысленный подарок — Настя никогда не любиламассивных камней. Да и где в них красоваться? Не перед козами же, не передсеменными огурцами… Этого не оценит даже кахетинский Мцване <Сорт винограда> —король виноградника, привезенный Зазой из Грузии и неплохо прижившийся накаменистой, хорошо прогретой почве…

Да, черт возьми, их виноград был самым лучшим. Их помидорыбыли самыми красными. Их айва была самой терпкой. Их теплицы — самыми богатыми.

И сын — конечно же, их сын тоже оказался самым-самым. Какполучилось, что Заза сразу же отстранил Настю от Илико? Да и что она могла датьмальчику — сама восемнадцатилетняя девчонка? Этот мир создан для него,говаривал Заза, укачивая сына на руках. А если нет — придется создавать новый.Шить на вырост.

Ей оставалось только одно; кормежка и стирка. Даже укачивалмальчика Заза. Ранний вечер — это было священное для обоих время. Они лепеталина своем далеком птичьем грузинском — отец и сын. Они даже смеялись нагрузинском. Настя же так и не смогла выучить ни слова. Или не захотела?

В какой-то момент она вообще перестала разговаривать. Онарастворилась в огромном, хорошо отлаженном хозяйстве. От земли, в которой онапостоянно возилась, исходил покой, которого ей так недоставало. Она чувствоваласебя своей среди побеленных деревьев и грядок с кинзой и укропом, она могланаорать на разросшийся куст малины и рыдать над трупиками салатных перчиков,побитых градом. Она ухаживала за виноградником так, как ухаживала бы за Илико(о, если бы только Заза ей позволил!). Она смирилась с мужской реальностью, вкоторой ей не было места.

А вот Кирилл так и не смирился.

Он слишком рано повзрослел и сразу же отказался впрягаться варбу домашнего хозяйства. Он приходил домой только на ночь. А потом и вообщеперестал приходить. Однажды (сколько же ему было тогда? пятнадцать?шестнадцать?) он застал ее на веранде. Настя шелушила кукурузу Кирилл присел накраешек скамьи и долго наблюдал за ней. Так долго, что она, оторвавшись от своихобожаемых початков, наконец-то заметила его.

— Ты чего? — спросила она.

— Смотрю. Когда же ты, наконец, окончательнопревратишься…

— В кого? — удивилась она.

— В растение. Так и будешь всю жизнь рыться в перегное?Стоять раком и выкорчевывать сорняки?

— Зачем ты так? — Ей совсем не хотелось ссоритьсяс Кирюшей.

— А ты зачем? Давай хорони себя дальше, А твой муженекспоет “Сулико” на твоей могилке. Да еще лезгинку отчебучит.

— Как ты можешь так говорить? — испуганнозашептала она. — Заза — наш благодетель. Ты только вспомни, как он…

— Ага. До кровавых соплей благодетель. Получилбесплатную рабсилу… А ты знаешь, что ты была шестой?

— В каком смысле?

— Шестой, к кому он подбивал клинья. К кому сватался. Иникто не согласился. Кроме тебя, идиотки!

. — Я сделала это ради нас… Мы бы пропали…

— Неужели в тебе нет гордости, Настька?

— Не хочу тебя слушать…

— Конечно, не хочешь, кто бы сомневался. Он ведь тебядаже к родному сыну не подпускает. Мрак какой-то. Средневековье…

— Это не твое дело. — Голос у Насти предательскиДрогнул.

— Ты еще скажи, что счастлива, сестренка.

И тогда она воспользовалась запрещенным приемом. Первый ипоследний раз.

— А ты сам? Ты сам?! Ешь его хлеб и его же оскорбляешь!

Кирюша побледнел и запустил в сестру кукурузным початком.Настя не успела даже увернуться.

— Зато ты работаешь за двоих… Он тебе хоть зарплатуначисляет?

— Не твое дело.

— Вступай в профсоюз работников сельского хозяйства,дура! Может быть, хоть он тебя защитит!..

Настя сидела ни жива ни мертва. Больше всего она боялась,что в разгар семейного скандала появится Заза. И Кирилл наговорит ему целый возоскорбительных слов. Но Заза, слава богу, не появился, да и пыл самого Кирюшипошел на убыль.

— Ну скажи мне, когда ты последний раз была на море?Ведь два шага до него…

— В каком смысле?

— В прямом. Пошла и выкупалась. Действительно, когдаона последний раз была на море?

Закусив губу, Настя принялась соображать.