Пробка - Наталья Андреева Страница 8

Вот куда ушли силы! На учебу, в работу! А то, что в двадцать семь еще не замужем, не страшно. С этим спешить не стоит.

На следующий день она пошла в парикмахерскую и покрасилась в блондинку и впервые в жизни сделала маникюр у профессионала. А еще через несколько лет, едва они появились в продаже, приобрела цветные контактные линзы. Синие. И когда они встретились с феей теперь уже через двадцать лет…

Через двадцать лет после окончания школы. Им теперь было по тридцать семь. Алина приехала к отцу, в тот самый дом, откуда когда-то убегала в школу с портфелем в руках. Приехала на красном «ягуаре», шикарно одетая, подтянутая, подбородок гордо приподнят, плечи расправлены. В ушах и на пальцах сверкают бриллианты, прическа, маникюр и макияж — безупречны.

Поэтому они с давней соперницей по беговой дорожке друг друга не сразу узнали. Та, открыв рот, смотрела, как из шикарной машины выходит шикарная женщина. Алина же с некоторой брезгливостью покосилась на толстушку с неопрятными волосами, за руку которой цеплялся сопливый мальчишка лет семи.

— Алина, ты?! — ахнула вдруг толстушка.

И тут Алина ее узнала. Бог ты мой! Где белокурые локоны до плеч? Где синие глаза? Они потускнели, выцвели. И лишний вес. На ее критический взгляд, не меньше пятнадцати килограммов!

«Ну что, побежим?» — захотелось сказать ей. Алина, каждый день совершающая утренние пробежки вокруг своего особняка, по-прежнему была в отличной форме.

— Какая машина! — разохалась бывшая первая-красавица школы. — А украшения! С ума сойти! — Глаза у женщины жадно блеснули.

— А как ты?

— Представляешь, муж меня бросил! — пожаловалась та.

«Не удивительно!»

— С двумя детьми! Нашел себе какую-то… А что ты? Замужем?

Должно же быть у этой шикарной женщины хоть одно уязвимое место!

— Да, — спокойно ответила Алина. — Я замужем уже восемь лет. За очень богатым человеком. Мы живем за городом, в шикарном особняке. Недавно муж подарил мне эту машину. Он меня очень любит.

Отчиталась. Во взгляде бывшей одноклассницы мелькнуло разочарование. Дабы не развивать тему, госпожа Одинцова сказала довольно резко:

— Извини, мне некогда.

И быстро пошла к двери в подъезд.

— Что ж, ты по-прежнему на работе надрываешься? — уже в спину спросила бывшая одноклассница.

— Еще чего! — не оборачиваясь, сказала Алина.

И на мгновение почувствовала себя счастливой. Всего лишь на одно мгновение. Потому что на самом деле ей хотелось выть от тоски и рвать на себе волосы. Но она не могла допустить, чтобы бывшая соперница по беговой дорожке увидела ее слезы…

«Жигули»

— …Я ж тебе говорил: это пробка, — покачал головой Володя Петров. — Надо было развернуться и ехать по кольцу в другую сторону.

Греков уже и сам это понял. Надо было послушаться Володю, а теперь поздно. Сзади напирают машины, и возможности выбраться нет никакой. Но из упрямства Юрий Греков сказал:

— Рассосется.

— Сомневаюсь.

— Кстати, ты обещал меня развлечь. Рассказывай свою фантастическую историю.

— Ах да! — хлопнул себя по лбу Володя. — Историю! Ну слушай. Ее герой — человек реальный. Мало того, ты сталкивался с ним чуть ли не каждый день, на протяжении нескольких лет, но не замечал. Или замечал, но брезгливо отворачивался. От него всегда дурно пахло, потому что он редко мылся, зато частенько копался в мусорном контейнере, в отбросах.

— Бомж, что ли? — безразлично спросил Юрий Греков.

— Да, бомж. Если ты помнишь, лет пять назад у вас в подъезде дежурила консьержка.

— Было, — кивнул Греков.

— Жильцы позвали рабочих, те отгородили небольшое помещение, метра два с половиной на полтора, поставили там стол, стул, маленький черно-белый телевизор. Помнишь?

Греков молча кивнул.

— Продлилось это недолго, потому что большая часть жильцов плату вносила нерегулярно, а потом и вовсе отказалась.

— К чему ты мне все это рассказываешь? — нетерпеливо спросил Греков.

— Это предыстория. Номер один. А сейчас будет предыстория номер два. Жил-был человек. Неглупый, образованный. В своей квартире. Коренной москвич. Окончил технический вуз, потом аспирантуру, стал преподавателем и даже защитил кандидатскую диссертацию. Но угораздило его неудачно жениться — на стервозной бабе-лимитчице, которая решила его использовать и обобрать. Родила ребенка, может, от мужа, а может, и нет, прописалась в квартире, и отпрыска своего прописала. А наш герой был человеком добрым и безотказным. Когда жена затеяла развод, а потом размен, не сопротивлялся, адвоката не нанимал и опомнился только, когда очутился в маленькой комнатке в коммуналке. Новая однокомнатная квартира по решению суда досталась бывшей жене и сыну.

— Обычная история, — сердито сказал Греков.

— В общем-то, да, — вздохнул Володя Петров. — Но продолжаю. Очутился наш герой в коммуналке, откуда энергичные соседи сразу же стали его выживать. До его появления комнатка пустовала и была в полном их распоряжении. А тут, понимаешь, потеснили. К тому же, после развода наш герой с горя начал пить. По-тихому, но крепко, что было лишним поводом для соседей от него избавиться. Мало ли? Напьется, уснет с зажженной сигаретой в руке и все спалит! Или входную дверь оставит открытой. Им-то было за что опасаться: имущество, деньги.

Словом, началась кампания — с привлечением участкового, управдома и все такое прочее. С работой у героя тоже были проблемы. Из-за пьянки. Из института его выгнали, потому что регулярно срывал занятия или являлся на лекции пьяный. Чтобы хоть как-то заработать на жизнь, он стал летом по дачам шабашить. Приятели его тоже обирали, но зато спиртного было — залейся! А к тому времени пятиэтажку, где была его комната, решили снести. Наш герой об этом не знал, документы вовремя не подал, с управдомом проблемы, с участковым проблемы. Ну кто будет за него хлопотать? Не соседи же? Мало того, он уехал на все лето — денег решил подзаработать. Когда вернулся, его чемоданчик стоял за дверью, а комнатку соседи опять заняли. Квартплату наш герой не платил, вот и свершилось! Еще несколько месяцев он жил у знакомых, тех, с которыми шабашил, а когда вновь вернулся туда, где был законно прописан, обнаружил, что и самого дома уже нет — снесли, а на этом месте стройка. Кинулся искать, где, куда, и тут выяснилось, что про него просто-напросто забыли. Соседям квартиру дали, а ему нет. Так наш герой и стал бомжом. Но с московской пропиской.

— Короче.

— А куда торопиться? — усмехнулся Петров. — Все равно почти не едем.

— Скучно. А ты обещал развлечь.

— Хорошо. Сейчас развлеку. Не буду описывать его мытарства по инстанциям, скажу только, что в итоге он так и остался с паспортом, в котором стояла прописка в доме, которого уже нет. Жить же ему пришлось в той самой каморке, которая осталась пустовать после того, как жильцы вашего подъезда отказались от вахтера. Там тепло, и зимой перекантоваться можно.