Нарушитель сделки - Харлан Кобен Страница 8

— Да, благодарю вас, но…

— А я — Тони. Тони. Ну еще бы.

— Откуда ты узнал мой номер, Майрон?

— Прочел в журнале.

— В каком журнале, Майрон?

Постоянное упоминание его имени начинало тяготить Майрона.

— В «Укусе».

— Ах-х… Я обожаю этот журнал. Я от него просто без ума.

— Послушайте, Тони… Я хочу расспросить вас об объявлении с вашей фотографией.

— Майрон…

— Да-да, я слушаю.

— Я без ума от твоего голоса. Он такой призывный… Ты, вероятно, хочешь узнать о том, как я выгляжу…

— В общем-то не очень…

— У меня карие глаза и длинные каштановые волосы, волнистые такие… Рост пять футов шесть дюймов. Объем груди, талии и бедер тридцать шесть — двадцать четыре — тридцать шесть.

— Вы можете по праву гордиться своей фигурой, но…

— Чем ты хочешь заняться, Майрон?

— Заняться?

— Чем мне тебя развлечь?

— Послушайте, Тони, вы прекрасны, но я хотел бы поговорить с девушкой из объявления.

— А я и есть девушка из объявления.

— Нет, мне нужна девушка, фотография которой была помещена в журнале вместе с номером телефона.

— Это я, Майрон. Я и есть та самая девушка.

— На снимке была голубоглазая блондинка, — сказал Майрон. — А вы, по вашим собственным словам, шатенка с карими глазами.

Уин показал большой палец, отдавая дань напору Майрона.

— Неужели я назвалась шатенкой? — спросила Тони. — Да нет же, я голубоглазая блондинка!

— Мне нужно поговорить с девушкой из объявления, — ответил Майрон. — У меня к ней важное дело.

Голос Тони понизился на добрую октаву.

— Я лучше, Майрон. Лучше всех, — сказала она.

— Я в этом не сомневаюсь, Тони. Ты разговариваешь, как настоящая профессионалка. Но мне нужна девушка из объявления.

— Ее здесь нет, Майрон.

— Когда она вернется?

— Не знаю. Успокойся и расслабься, Майрон. Сейчас мы с тобой славно повеселимся.

— Я не хотел бы выглядеть невежливым, но мне нужно совсем другое. Я могу поговорить с твоей хозяйкой?

— С моей хозяйкой?

— Да.

Голос Тони изменился и зазвучал более прозаично:

— Ты что, издеваешься?

— Нет, я говорю на полном серьезе. Пожалуйста, передай трубку кому-нибудь из начальства.

— Ну что ж, — ответила Тони, — подожди секундочку.

Прошла минута. Другая.

— Не дождешься, — сказал Уин. — Она сидит у телефона и смотрит, надолго ли у тебя хватит терпения и долларов, которые капают ей в чулок.

— Это вряд ли, — заметил Майрон. — Тони понравился мой голос. Она назвала его призывным.

— Правда? А я и не заметил. Наверное, девчонка сказала это впервые в своей жизни.

— Вот и я так думаю. — Майрон подождал еще несколько минут и положил трубку на рычаг. — Сколько я разговаривал?

Уин бросил взгляд на часы.

— Двадцать три минуты, — ответил он и взял в руки калькулятор. — Двадцать три помножить на три доллара девяносто девять центов… С тебя девяносто один доллар семьдесят семь центов.

— Неплохой наварец получается, — сказал Майрон. — Между прочим, она так и не сказана ничего похабного.

— О ком ты?

— О девице из телефона. Она так и не сказала ничего интересного.

— Ты разочарован?

— Скорее удивлен.

Уин пожал плечами и принялся листать журнал.

— Ты смотрел его до конца?

— Нет.

— Почти половина страниц и объявлений в нем посвящены телефонному сексу. Судя по всему, дело ведется с размахом.

— Безопасный секс, — пробормотал Майрон. — Безопаснее не бывает.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Уин. В комнату вошла Эсперанса.

— Вас просят к телефону, — сообщила она. — На проводе Отто Берк.

— Передай, что я сейчас подойду.

Эсперанса кивнула и ушла.

— У меня есть немного свободного времени, — сказал Уин. — Займусь-ка я поисками человека, поместившего в журнале это объявление. И кстати, нам потребуется образец почерка Кэти Калвер.

— Попробую раздобыть.

Уин сложил ладони и принялся легонько постукивать кончиками пальцев друг о друга.

— Надеюсь, ты понимаешь, что фотография Кэти может вообще ничего не значить, — произнес он. — Вот тебе простейшее объяснение происходящего.

— Может быть, — ответил Майрон, поднимаясь на ноги. Два последних часа он твердил про себя эти слова, но уже не верил им.

— Майрон…

— Что?

— Ты думаешь, появление Джессики в баре рядом с твоим кабинетом — это случайность?

— Вряд ли, — ответил Майрон.

Уин кивнул.

— Будь осторожен. Не зарывайся.

Будь он проклят.

Джессика Калвер устроилась на кухне родительского дома в том самом кресле, в котором в детстве она проводила бесчисленные часы.

Ей следовало бы быть осторожнее, тщательно продумать действия и предусмотреть любые случайности. А что сделала она? Разнервничалась, потеряла голову и зашла выпить в бар в том самом здании, где находилась его контора.

Ах, как глупо!

Этим дело не кончилось. Майрон застал ее врасплох, и она растерялась. Почему?

Надо было сказать Майрону правду, поговорить спокойным, уравновешенным голосом и объяснить, зачем она сюда приехала.

Когда он появился в баре, такой красивый, такой…

«Господи, Джессика, какая же ты наивная дурочка!»

Сама подставилась. На ум пришли еще несколько ругательств, которые Джессика никогда не произнесла бы вслух. Разумеется, ее издатель и литературный агент видят свою подопечную насквозь. Они отлично представляют себе все ее женские слабости и даже потакают им. Именно они сделали из Джессики Калвер писательницу «оригинального жанра» и вынудили ее работать «на грани приличий».

Может быть, так оно и есть. Джессика не могла сказать наверняка и была уверена лишь водном: все ее несчастья происходят от собственных слабостей.

«О, кто-нибудь, пожалейте страдающего художника! Мое сердце разрывается на куски».

Энергично тряхнув головой, Джессика прекратила самобичевание. Сегодня она слишком уж углубилась в самоанализ, но это было нетрудно понять. Она встретилась с Майроном, и встреча породила снежную лавину вопросов и сомнений, обрушившихся на ее бедную голову со всех сторон.