Арканум - Томас Уилер Страница 8

Король Георг с явным облегчением откидывается на спинку кресла.

– Действительно интересно, Константин. Вы правы. Но ведь это все эзотерика, разве не так? И потому вряд ли имеет к нам какое-либо отношение. – Георг смотрит на двух монархов. – Так пусть ее толкованием займутся братья из ордена Розового креста. А? Думаю, это относится к их компетенции.

Распутин и Дюваль обмениваются взглядами. Николай обращает взор на Георга.

– При всем уважении к вам, мой король, – говорит Дюваль, – я вынужден возразить. Розенкрейцерам [7]доверять толкование Еноха неразумно. Они до сих пор возятся с разгадкой тайны чаши Грааля. Эту книгу должны обязательно изучить именно сильные мира сего.

– А о чем рассказывается в этой книге, Константин? – спросил Николай по-английски.

– О Божьих ошибках, царь Николай. О Божьих ошибках.

Дойл стоял у окна в кабинете. Смотрел, как по стеклу хлещет дождь. В ту ночь, семь лет назад, Дюваль просчитался. Недооценил личности монархов, амбиции, вражду между ними. Они так и не смогли решить вопрос, кому первому знакомиться с книгой. Переговоры надолго затянулись. Книгу похитили, и через некоторое время она обнаружилась в Сербии в руках эрцгерцога Фердинанда. Вскоре на него было совершено покушение, а затем началась большая война.

И вот теперь «Книга Еноха» похищена снова. Дойлу ничего не было известно о ее содержании, кроме нескольких фраз, оброненных Дювалем, но он знал, что она в какой-то мере явилась причиной самой ужасной войны в истории современной цивилизации.

И причиной гибели Дюваля.

В дверях кабинета появился невысокий дворецкий и доложил:

– Ваши вещи собраны, мистер Дойл.

– Спасибо, Филлип.

Дойл снова повернулся к окну, в котором на фоне пасмурного неба возникло отражение леди Джин. Она стояла у двери бледная, как привидение.

– Неужели тебе не достаточно потери Кингсли?

Дойл вздохнул:

– Мне очень жаль, дорогая.

– Ты уже старый, Артур. Старый.

– Но больше некому.

– А почему ты думаешь, что они к тебе присоединятся? После всех раздоров. Ты будешь воевать один, Артур.

– Я к этому готов.

– Нет, пока не готов. – Она подала ему потрепанный кожаный саквояж и грустно улыбнулась. Затем провела ладонью по его щеке. – Забывчивый, как всегда.

Дойл расстегнул поржавевшие пряжки.

– Я считал, что он потерян.

– Нет, я его припрятала.

Дойл открыл саквояж. Содержимое было ему знакомо, как собственное отражение в зеркале. Комплект небольших бумажных конвертов для сбора вещественных доказательств, этикетки, моток толстых ниток, конверты для бумажных денег, разнообразные стеклянные емкости, материалы для протезирования зубов и соответствующий инструмент, пинцеты, щипчики, ножницы, резиновые перчатки, карандаши и мерная лента.

Из медицинских инструментов здесь находились хирургические щипцы, набор скальпелей, марлевые бинты, клинический термометр, склянка со спиртом, шприцы для подкожных инъекций и ручная пила. Под всем этим была спрятана тяжелая кожаная дубинка и кастеты.

И наконец, видавшая виды смятая войлочная охотничья шляпа.

Нью-Йорк, две недели спустя

Леди и джентльмены, позвольте представить вам самую загадочную и удивительную женщину-медиума эпохи спиритизма. Итак, перед вами несравненная и потрясающая… – Барнабас Уилки Тайсон в шелковом костюме за семьдесят пять долларов вскинул вверх толстые руки, – мадам Роуз!

Вспыхнула магниевая пудра, и на импровизированную площадку начала спускаться дама. Собравшиеся в зале репортеры, большей частью настроенные скептически, вытянули шеи, стараясь получше разглядеть знаменитость. Мадам Роуз встала рядом со своим импресарио и посмотрела на них с вызовом. Она была в черном шелковом вечернем костюме без рукавов и туфлях на высоких каблуках. Вокруг головы повязан спадающий на плечи длинный черный шарф. В правый глаз вставлен монокль, во рту сигаретный мундштук. Этим она как бы утверждала: да, это я, ходячий скандал.

Тайсон положил на стол сигару, чтобы дать ей прикурить, затем прошептал что-то на ухо. Она отмахнулась и снова посмотрела на репортеров. Без улыбки. Она вообще редко улыбалась.

Уже несколько месяцев имя мадам Роуз не сходило со страниц прессы. Сообщалось, что она разбивает сердца богатейших мужчин города и разрушает браки. Мадам сама признавалась в этом репортерам «желтых газет». Как тут не стать знаменитостью, если вдобавок ко всему есть необыкновенный дар общаться с духами и достигать подлинной эманации на спиритических сеансах.

Тайсон тоже обладал кое-какими способностями, среди которых следовало бы особо выделить удивительный нюх на моду. Формула его успеха была проста и банальна. Секс + Насилие + Скандал = Деньги. Несмотря на то что в последние годы немало средств было вложено в постановку мюзиклов, он с присущей ему энергией немедленно переключился на спиритические сеансы, поняв, что на этой плодородной почве можно взрастить неплохие плоды. Еще Тайсон умел создавать впечатление очаровательного человека, хотя на самом деле был жестоким и скверно обращался со своим ближайшим окружением. Он взял за руку мадам Роуз, с наслаждением внимая ропоту, наполнившему танцевальный зал отеля «Уолдорф-Астория». На сегодняшней пресс-конференции Тайсон впервые представлял репортерам свой феномен и надеялся выжать из них максимальное количество чернил.

– Позвольте напомнить о вежливости, – произнес он. – Надеюсь, ваши вопросы, обращенные к мадам Роуз, будут корректными. Ведь мы не где-нибудь, а в старом добром Нью-Йорке, известном всему миру своей респектабельностью.

И тут же началось.

– Барнабас, почему на снимках она часто в пижаме? – осведомился долговязый репортер из «Таймс».

– Мисс Роуз, как вы относитесь к свободной любви? – поинтересовалась стоящая неподалеку от него дама из «Трибюн».

Атаки следовали одна за другой.

– Пожалуйста, вот вы, сзади, – показал Тайсон.

– Говорят, вы разрушительница семейных очагов. Правда?

– Это зависит от того, что вы называете семейным очагом, – ответила мадам Роуз, вызвав всеобщий восторг, и глубоко затянулась сигаретой.

– Прокомментируйте слухи насчет вас и владельца ночного клуба Айвора Новелло, – попросил репортер из заднего ряда. – Я слышал, он оставил свою жену.