Ненавижу - Анастасия Монастырская Страница 8

Вторая попытка оказалась приятнее. Они два часа говорили про бывших, потом, наплакавшись, заснули в обнимку на кухонном диванчике. Утром она не досчиталась бутылки «Хенесси» и своих сережек.

Третий…

Четвертый…

Двадцать пятый…

Иногда Ада представляла, как на голове мужа медленно растут рога. Каждую ночь на сантиметр. Левый — по-оленьи ветвистый, разлапистый, с наростами. Правый — закрученный спиралью, очень острый на конце. Она даже не выдержала и сбегала к нему на работу, посмотреть: а вдруг? Рогов не увидела. Зато рассмотрела ту женщину. Ничего особенного, вкуса нет, личика нет — макияж и темные очки. Но за нее за версту несло сексом. Неужели похоть единственно, что ему нужно? А? Но ведь грех-то какой — прелюбодеяние. Или считать пороком ее брезгливость. Была бы распутной, удержала бы мужа.

Она не сомневалась: вернется. Обязательно. Просто нужно набраться терпения и ждать. Правда, первая же гадалка сказала, как обрубила:

— Ищи новое счастье. То — не жди. Не твое оно, и так столько лет чужим пользовалась.

Ада не поверила, потребовала деньги назад. Гадалка после долгих пререканий отдала, пожаловавшись хрустальному шару:

— Правильно мужик сделал. От такой — и я бы ушла. Пустышка полая.

Что там еще было в ее непутевой одинокой жизни?

Курсы гейш.

Особые методики по тренировке интимных мышц.

Мышцы тренировались так успешно, что через месяц пришлось идти к гинекологу. То ли очередной любовник, то ли тренажер все-таки наградили Аду хламидиозом. Тут-то и выяснилось: не только ЗППП единым жив человек. Есть болезни и пострашнее.

В первую минуту Ада не поверила. Потом испугалась. Затем пришло время надежды. Не может быть все так плохо. И в черной полосе должны быть свои полутона, белые крапинки. Бесполезно. Диагноз вынесен и обжалованию не подлежит. Получив на руки заключение врача, Ада ехала в маршрутке и слушала песню: "У тебя СПИД, значит, мы все умрем". У нее — рак. И умрет только она. После долгих мучений и новых витков боли. Несправедливо. Но она уже давно не верит в справедливость. Маятник качнулся в иную сторону. Время — уходить. И единственное, что она сейчас может сделать — уйти красиво.

… Она так и не написала про свою мечту-идею. Тяжело направилась в указанный кабинет. Кастинг идей! Ей навстречу поднялся старый мальчик-кузнечик, в чьих глазах она увидела свое отражение. Словно взглянула в истертое зеркало.

— У вас есть идея-фикс? — тихо спросил кузнечик.

— Я хочу умереть.

Тот смущенно улыбнулся.

— Думаю, мы поладим.

Смерть заказывали?

По статистике, в России ежедневно случаются тысячи суицидов. И в основном мы травимся, вешаемся, стреляемся и топимся по двум причинам: оттого, что очень страшно жить и оттого, что любимый человек бросил. По той же самой статистике, каждый второй суицидник в последний момент пытается спастись, изменив желание умереть на желание жить. Инстинкт самосохранения. Но не всегда получается.

Желание легкой смерти присуще каждому: не сейчас, конечно, но когда-нибудь потом. Уснуть и не проснуться. Задохнуться на бегу. Агонизировать в поцелуе. И чтоб красиво, и чтоб почти не заметно. Раз! — и тебя уже нет. Или вот еще вариант: кто-то тебя убивает. Цель достигнута, а каким способом — совершенно неважно. Ты мертв — и это главное.

А если представить смерть в прямом эфире? Если построить реалити-шоу вокруг смерти его главного героя. Последнее желание. Последнее прости. Зрители затаили дыхание. Сердце героя зашкаливает за пульс… Но никто, кроме организаторов, не знает, как именно он умрет. Упадет ли на него сверху балка. Или его ударит током. Или он съест половинку абрикоса и подавится косточкой с цианидом. Сколько вариаций, господа! Не хотите ли попробовать? Закажите свою смерть в прямом эфире!

Т-с-с… Только никому: у нас уже есть такая возможность…

"Баю-баюшки, баю, спи скорей, а то убью. Не тебя, малыш, убью, а ту стерву, мать её". Хоть не складно, зато правильно. Пропела — и осеклась. Господи, надо ж так распуститься. Уже ребенку начала выбалтывать самые сокровенные мысли. А нут-ка, как его спросят, о чем твоя мама говорила вчера вечером. И сероглазый лепетала выдаст: "Моя мама хотела убить какую-то плохую тетю". Тут-то мамочку и повяжут, спасибо дитятке. Недаром Павликом назвала, чуяла, большое будущее у ребеночка! А эта стерва моему муженьку еще из гроба пальчиком погрозит: "Предупреждала ведь!".

Новые жены не убивают старых. Аксиома номер один.

Чем женщина старше, тем она опаснее. Аксиома номер два.

Она старше меня на двадцать лет. И я хочу ее убить. Мы уже год как играем в эту игру. Она — жертва. Я — убийца. Пока у нас ничья. Наш муж ни о чем не догадывается. Он даже не понимает, как я его за это ненавижу. Она — знает, и наслаждается. Двойной кайф. Умная баба, еще тогда, преодолев виток женских истерик, все просчитала. Мой или наш? Какая собственно разница, он до сих пор к ней питает чувство вины, перемешанное с симпатией. И ласково зовет — «Эфа». Гибкая, серая, с ласточкой на чуть расплющенной голове и глаза… Цвета греческого апельсина, с вертикальной стружкой-зрачком. Человечьи у эфы глаза. Я в серпентарии видела. И укус, как поцелуй. Отравляющий надолго, если не навсегда. А у этой сволочи глаза змеиные. От них оторопь идет.

А сама я шла на дело, теперь сижу рядом с каким-то симпатичным мужиком и заполняю дурацкую анкету. В сумочке — тонкие липкие перчатки. Шприц. Ключи от офиса и квартиры. В голове — план. По пунктам, не дай бог что-нибудь забыть или перепутать, мигом вычислят. Расслабляться нельзя. Но сейчас дам себе небольшую слабинку. Говорю же — мужик рядом. Было бы время, пофлиртовала. Как в старые давние времена! Это ж сколько у меня мужика не было? Муж не считается. Муж — это муж. Пошлое слов из трех букв.

Боже, как мне хочется ее убить! Вот она, идея-фикс. Заказывали? А можно я в ответ вам убийство закажу? Даже не обязательно убивать, просто очень хочется, чтобы кое-кого больше не было. Фьють, и мокрое место! Чистый воздух и вера в счастливое будущее.

И все-таки, на кой хрен мне все это было нужно? Замуж-то зачем рванула? Ведь чувствовала, что в этот раз почему-то все не так, как раньше. Раньше — угар, а сегодня трудовая повинность. Знала бы, не ходила, в кои то веки последовав народной мудрости. Хотя… Разве можно знать наверняка, когда закончится угар и наступит интимная рутина: все налажено, настроено, примеряно, ни одна косточка-мышца не скрипнет, разве что расшатанный диван изредка подаст голос — молодцы, ребята, все у вас идет так, как надо. Он-то, старый ветеран, хорошо знает, как надо. Туда-сюда, и чтоб не напрягало. Один раз перед сном, второй — на рассвете, как советуют светила сексологии. Правда, русский классик наоборот заклинал: "На рассвете ее не буди!". Так это ж когда было, полторы сотни лет назад. С тех пор мир изменился. Темп увеличился — быстрее, глубже, сильнее. Куда там Камасутре с ее филигранными позициями. "Нефритовая пещера готовится к броску нефритового змея"! Красиво, поэтично, но не актуально. Долго. Попробуй, подготовься к броску, когда стрелки в часах почти достигли часа Х.